Развитие боевых действий западнее Челябинска

Это заготовка справочного материала

Развитие боевых действий западнее Челябинска. Падение Златоуста и соединение групп Чечека и Войцеховского.

30 мая 1918 года в Уфу прибыл поезд Высшей Военной инспекции во главе с Н.И.Подвойским. Инспекция занималась проверкой состояния вооруженных сил в Поволжье, но, в связи с выступлением чехословаков, Подвойский выехал на подавление восстания. В тот же день из Уфы был отдан целый ряд распоряжений и телеграмм. Так, сразу после оценки обстановки и докладов с мест, Подвойский уведомил Златоуст:

«...1. Сего числа я принимаю на себя руководство всеми Вооруженными силами РСФСР, расположенными в районе станции Златоуст и действующими против чехословаков.

2. Мои приказы и приказы лиц, утвержденных мною в должности командиров частей и отрядов, исполнять быстро, без всяких рассуждений и обсуждений.

3. Всем прибывающим эшелонам разгружаться по указанию уездного комиссара и поселиться в отведенных им помещениях.

4. Начальникам отрядов и частей немедленно ввести полевые занятия от семи часов утра до семи часов вечера, обратив внимание на сознательное усвоение правил ведения полевой войны...»^.

Кроме того, Подвойский утвердил состав Златоустовского полевого штаба, о чем член ВВИ Р.Берзин сообщил в Екатеринбург, Златоуст и Москву: «...Наркомвоен Подвойский приказал для руководства частями, действующими против чехословаков на Златоуст-Челябинском направлении, создать Полевой штаб в составе:

Малышев Иван Михайлович – главнокомандующий комиссар фронта;
Карьков Максим Федорович – обеспечивает продвижение, снабжение фронта всем необходимым;
Морозов Михаил Васильевич – руководит разведкой, оперинформ фронта;
Ковшов Виталий Дмитриевич.
Военным руководителем до приезда тов. Пахомова является военный приемщик полковник Алексеев.

Штабу принять все меры к задержанию чехословацких эшелонов, неподдающихся карать по законам военного времени...».

В тот же день Подвойский направил доклад в Наркомат по военным и морским делам, в котором указывал, что: «...Систематических работ и плана по разоружению чехословаков и подавлению казачьего восстания, в Уфе найдено не было. В целях организации и объединения действий предлагаю, заручившись согласием Наркомвоенмора, район к востоку от Пензы – Ртищево – Балашова, ограниченный с востока челябинским меридианом, изъять из непосредственного руководства Центра, предоставив наладить дело мне... Действия же по разоружению чехословацких отрядов в районе Златоуст – Вязовая – Челябинск предполагаю оставить в руках Уфимского губернского штаба при непосредственном руководстве ВВИ. По анализу, это единственно правильное решение...далее сообщаю, что разоружение чехословаков от Златоуста к Челябинску мною поручено товарищу Берзину...».

Одновременно Подвойский обратился к чехословакам: «...Чехословацкие эшелоны, направленные Советской властью во Владивосток, по дороге Златоуст – Челябинск дерзнули поднять мятеж против Российской Советской республики, нарушив железнодорожное и телеграфное сообщение в республике. Этим самым они поставили себя в ряды величайших врагов республики, которым не будет пощады, если они не образумятся.

Облеченный Правительством рабочих и крестьян полнотою власти в военных делах, приказываю чехословацким эшелонам немедленно сдать оружие ближайшему советскому командованию войск, оставить эшелоны и разместиться по казармам по указанию местных властей, впредь до распоряжений, каковые последуют по окончании работы смешанной комиссии с представителями французской военной миссии, о каковой телеграфно известил все чехословацкие эшелоны представитель чехословаков профессор Макса, телеграмму которого при сем прилагаю...».

В тот же день, 30 мая, после получения приказов Подвойского, Малышев собрал на станции Златоуст совещание командиров отрядов. Зачитав собравшимся приказы, Малышев приказал командиру объединенного Усть-Катавского отряда Е.Гнусареву занять оборону на перегоне Тургояк – Миасс, и на рассвете 31 мая вручить приказ Подвойского и телеграмму Макса чехам. Поздно вечером 30 мая отряд Гнусарева выехал со станции Златоуст эшелоном из шести вагонов.

На разъезде Тургояк усть-катавцев встретил командир полуроты 128-го полка Аникеев. По его словам, в Миассе стояло два эшелона чехословаков. Гнусарев продвинулся в сумерках к Миасской низине и окопался на опушке леса, установив два пулемета справа и слева от железнодорожного полотна. В Миасс ночью, для передачи телеграмм была отправлена дрезина с двумя парламентерами – Скрябинским и Вороновым. Вручив телеграммы представителям чехов, парламентеры беспрепятственно вернулись в расположение красных.

В ночь на 31 мая красные постепенно создавали боевые порядки вдоль западного берега реки Миасс. Левее Усть-Катавского отряда оборону занял Златоустовский отряд под командованием Вагнера, еще левее – молодежный отряд и полурота 18-го Уральского полка. Полурота 128-го полка охраняла разъезд Тургояк. В сторону Миасса было выслано две группы разведчиков.

31 мая в восемь часов утра из Уфы в Златоуст прибыл поезд Высшей Военной инспекции. В тот же день Подвойский провел строевой смотр отрядов, расположенных в эшелонах на станции Златоуст. Часть отрядов в это время уже двигалась на Миасс.

Таблица 4

Наличие сил и средств на Миасском направлении на 31 мая 1918 года

Отряды	Командиры	Силы и средства
штыков	сабель	пулеметов	Орудий
Находятся под Миассом
2-й Усть-Катавский отряд Златоустовский отряд Молодежный отряд Полурота 18-го Уральского полка Полурота 128-го полка Миасский отряд	Гнусарев Е. Вагнер Павлов Аникеев М. Якубайтис Т.К.	400? 60? 100? 100
Итого:
Двигаются к Миассу
Месягутовский отряд Дуванский отряд Айлинский отряд Ильнезинский отряд Симско-рудничный отряд Калмакуловский отряд Катавский отряд Бакальский отряд Тастубинский отряд 1-й батальон 7-го Уральского полка: 2-я рота 3-я рота 6-я рота сводная рота Саткинский отряд Юрюзанский отряд Бердяушский отряд	Яковлев Гиршанов Мехоношин Айзенштедт Летанин Самойлов Ергунов Кринченко Логинов Гилин Шмелев Тарасов Чиглинцев	66 24 22 23 39 21 39 18 - 120 100 200 130 53 250 19	- - - - - - - - 9 - - - - - - -	1 - - - 1 - 2 - - - - - - 1 - 1
Итого:		1126	19	9	2
Находятся в Златоусте
Сводный железнодорожный отряд: московский отряд самарский отряд кротовский отряд бугурусланский отряд абдулинский отряд пулеметная команда Уфимский летучий отряд 1-й Усть-Катавский отряд Белорецкий отряд	Юрин Г. ? Волков И.	144 60 85 20 68 - 150 80 95	- - - - - - - - -	- - - - - 16 6 - 1	- - - - - - - - -
Итого:		702	-	23	-
Всего:

Отряды продолжали прибывать в течение 31 мая. Помощник начальника Уфимского губернского штаба БОНВ И.Туманов доложил 1 июня в Совнарком: «...Доношу, что нами посланы отряды в Златоуст 2200 человек...».

Таблица 5

Отряды, прибывшие в Златоуст в течение 31 мая 1918 года

Отряды	Командиры	Штыков	Пулеметов
1	2	3	4
Миньярский отряд 2-й Юрюзанский отряд 1-й Катавский отряд 2-й Катавский отряд Тирлянский отряд 2-й Белорецкий отряд Белорецкий отряд левых эсеров	Туманов Гарахов Нагорный Бойцов Морин Косоротов Ададуров	500 150 150 250	- - - - 1 - -
Итого:

Всего на Златоустовском направлении на 31 мая по сведениям УрОВК находилось 2000 штыков и 16 пулеметов. Кроме того, как говорилось выше, красные располагались двумя бронепоездами:

«Грозный» с двумя 76,2 мм орудиями, восемью пулеметами и двумя минометами;

«Миньярский» с 76,2 мм орудием и четырьмя пулеметами.

Ознакомившись с состоянием дел, Подвойский отдал приказ по Златоустовскому уезду: «...Златоустовским уездным комиссаром по военным делам назначается временно Хлебников, вторым военкомом – Шварцман, военным руководителем – бывший полковник Алексеев. Назначенным комиссарам и военному руководителю немедленно приступить к организации управлений уездного и волостного комиссариатов согласно декрета Совнаркома от 8 апреля 1918 года...».

Подвойский также обратился к населению: «...Облеченный правительством самыми широкими полномочиями по подавлению мятежа, опираясь на славные советские войска, призываю население города Златоуста и его уезд к сохранению полного спокойствия и к безусловному подчинению приказам и распоряжениям военных советских властей, руководимых мною, и всестороннему содействию по подавлению мятежа. Все лица, замеченные мною в пособничестве врагам революции, в активной или пассивной поддержке их выступления против Советов, будут считаться изменниками республики, и с ними будет поступлено по всей строгости законов военного положения...».

Обращение это было необходимо в связи с тем, что, как вспоминал Берзин: «...Население Златоуста оставалось инертным по отношению к защите революции и даже приветствовало мятеж чехословаков...». Хлебникову и Шварцману было еще раз приказано очистить эшелоны, привести в порядок все казармы военного городка, переселить в них красногвардейцев и ввести ежедневные строевые занятия.

После проведения этих мероприятий Подвойский вместе с Полевым штабом выехал на разъезд Сыростан. На разъезде Малышев, по приказу Подвойского, связался по телефону с Миассом, где к аппарату вызвали командовавшего чехословаками Г. Пустку. Пустка изъявил желание лично прибыть для переговоров, но не в Сыростан, а на разъезд Тургояк. Подвойский согласился и Пустка прибыл в сопровождении трех офицеров.

Встреча состоялась днем 31 мая. Пустка сразу заявил, что не уполномочен вести переговоры по разоружению, но передаст приказ Подвойского Временному исполнительному комитету в Челябинске, и до получения распоряжений сверху, будет оставаться на прежних позициях. В тоже время, как вспоминал член ВВИ С.Белицкий, частная беседа с чехословаками оставила впечатление, что: «...за спиной командного состава корпуса стоят какие-то темные силы, которые руководят весьма опытно и не брезгуют никакой провокацией...».

С тем стороны и разошлись, договорившись прекратить боевые действия до полуночи с 31 мая на 1 июня.

В течение суток 31 мая отряды красных перегруппировывались из Златоуста к разъезду Тургояк, где теперь разместился Полевой штаб и поезд ВВИ. Сводка УрОВК к утру 1 июня сообщала: «...На Златоуст-Челябинском направлении чехословаки отходят к Челябинску, наши эшелоны направляются на станцию Сыростан и далее...». К ночи из Златоуста прибыл сводный Белорецко-Тирлянский отряд в 500 штыков и 11 сабель, расположившийся в резерве близ разъезда Тургояк.

Вечером 31 мая Подвойский собрал на разъезде совещание, на котором присутствовали представители всех частей и отрядов. Берзин в это время телеграфировал в Миасс: «...Поезд с представителями правительства направляется к Челябинску, чтобы принять от чехословацких эшелонов оружие и перевести их в казармы. Объявите всем вашим эшелонам, дабы солдаты по незнанию не дерзнули обстрелять правительственный поезд...». Чехи ответили: «...Без распоряжения нашего Исполнительного комитета мы оружие сдавать, и разместиться по казармам некомпетентны. Ввиду этого, ваш поезд для принятия оружия пока пропустить не можем...». Совещание приняло решение – открыть боевые действия.

Полевым штабом и ВВИ был выработан план наступления, оформленный, как приказ войскам Златоустовского района № 116 от 1 июня 1918 года:

«...Чехословаки занимают район станции Миасс, выставив сторожевое охранение в трех верстах от указанной станции. Задача отряда – захват станции и завода Миасс.

Решение: главный удар нанести на левом фланге чехословаков в направлении завода Миасский. Второстепенный удар нанести флангу на станцию Миасс, для чего Пермскому батальону под командой тов. Гилина при всех родах оружия в составе 400 человек пермяков и Миасского отряда в 100 человек, при четырех пулеметах и команде конных разведчиков в составе 12 человек с тов. Логиновым во главе, в три часа выступить из разъезда Тургояк вдоль ручья, выйти на почтовый тракт и наступать в направлении отрога Черный и завода Миасский – выйти на железнодорожное полотно у станции Миасс и закрепиться.

Второму отряду тов. Тарасова, общей численностью 530 человек при восьми пулеметах, трех легких орудиях, восьми конных разведчиках, в три часа выступить с разъезда Тургояк и наступать вдоль железнодорожной линии, захватить станцию Миасс, в полной мере используя артиллерию, которая двигается на платформах вслед за наступающей цепью.

Общий резерв – отряд тов. Нагорного на разъезде Тургояк. Штаб остается на разъезде Тургояк, куда посылать донесения с известиями о развитии операций. Штаб будет продвигаться за наступающими по железной дороге...».

Сигналом к наступлению должен был послужить залп бронепоезда «Грозный» по станции Миасс шрапнелью. Исходной позицией для бронепоезда была назначена выемка перед железнодорожным мостом через реку Миасс.

Ночь на 1 июня выдалась облачная, темная, от речных долин поднимался туман. В предрассветных сумерках красные вытянули колонны и начали движение к Миассу.

Правая колонна Гилина, помимо частей, указанных в приказе, была усилена вновь прибывшими Нязепетровским, Никольским и Кусинским отрядами. Сразу же после начала движения выяснилось, что красногвардейцы не умеют совершать марш ночью, поддерживать связь и взаимодействие между отрядами. Но, несмотря на все издержки, колонна благополучно добралась до тракта Златоуст - Миасс, где встретила разъезд разведчиков, возвращавшийся со стороны Миасса. Разведка сообщила, что с западной стороны Моховой горы, у пороховых складов, размещены подразделения белых. Гилин решил изменить маршрут и обойти Моховую гору, о чем и отправил донесение Полевому штабу, где его получили в 2 часа 40 минут 2 июня. Опасаясь действий белых с Моховой горы в тыл наступающим, Подвойский приказал Малышеву и члену ВВИ Николаеву снять с оборонительного рубежа вдоль реки Миасс часть сил и до рассвета овладеть Моховой горой, после чего наступать совместно с Гилиным на Миасс.

Конная разведка Николаева ушла вперед, но на подступах к горе белых не обнаружила. Однако при подтягивании пехоты произошло вполне закономерное недоразумение. На гребне высоты, на фоне светлого неба, из наступающей цепи увидели всадника. Его окликнули, но он не отозвался, окликнули еще раз – результат тот же. В нарушение всех правил всадник был обстрелян. Им оказался свой же разведчик. В него не попали, но белые всполошились и, заняв окопы, открыли огонь. В цепи красных, по выражению участника того боя Ямбулатова, разразилась «огневая паника». В это время раздался залп «Грозного», как сигнал к атаке. Морозов вспоминал: «...В момент орудийного залпа на миг стрельба затихла, находившийся в передней цепи главком И.М.Малышев передал команду:

«Приготовиться к атаке!», и сам, поднявшись во весь рост, с винтовкой на перевес рванулся в сторону противника. За ним дружно поднялась наша цепь...». Однако, как вспоминал другой участник боя, А.В.Бархатов: «...Нашу атаку чехи без труда отбили сильным ружейным и пулеметным огнем. Отряды залегли в невыгодном положении внизу, под горой. Завязалась перестрелка. Жестокий бой длился около трех часов...». Еще один бывший красногвардеец, Ф.А.Трегубенков, вспоминал об этом бое следующее: «...Бой шел в густом сосновом бору. Взрывы бомб, глухое щелканье винтовок, крики команд, стоны раненых. Бой шел на короткой дистанции. Порой, трудно было разобрать, где свои, где противник...».

Стрельба началась и по всему фронту. Из Миасса к передовым подразделениям подтягивались подкрепления. Колонну Гилина контратаковал Миасский добровольческий отряд полковника Моисеева. Морозов вспоминал: «...Цепи противника густели, плотность огня увеличивалась. Наши же бойцы косились на пустые патронташи и пулеметные ленты. Бой за Миасс еще только начинался, а боеприпасы, рассчитанные на быструю победу, кончались. Белочехи быстро поняли причину ослабления огня и упорно пошли вперед...». Члены ВВИ и Полевого штаба были вынуждены направиться в боевые порядки.

Левая колонна форсировать Миасс не смогла, встреченная плотным огнем. Подвойский и Белицкий, прибыв в цепь, помогли расположить пулеметы для отражения контратак. Член ВВИ Берзин вспоминал: «...Интересная, но печальная картина получилась при столкновении с врагами. Когда отрядам был отдан приказ занять боевой участок, выставить сторожевое охранение, держать связь по фронту и в глубину, то оказалось, что обо всем этом дружинники и понятия не имели. Шли кучками вперед, при малейшем шорохе, или своем же выстреле, открывали беспорядочный огонь в воздух, не видя противника. Соседи их, не имея связи, принимали это за атаку белочехов и отступали. Под Миассом 2 июня пришлось буквально расставлять каждого солдата в цепи, разъяснять, как двигаться вперед, как держать связь во время наступления или перестрелки...».

По приказу Подвойского, Белицкий отправился на участок правой колонны, но там уже было все кончено, красные под натиском добровольцев побежали. Все тот же Берзин вспоминал: «...Гораздо хуже обстояло дело с Пермским отрядом, который, хотя и имел ротную организацию, но состав его был разношерстный, люди впервые взяли в руки винтовки. Этот отряд... в боевом отношении никакого значения не имел и разбежался при первых же выстрелах...». Бежавшие пермяки увлекли за собою и всех остальных. Только у разъезда Тургояк удалось остановить и собрать отряды правой колонны. Белые преследовали красных почти до самого разъезда. Симско-миньярский отряд был атакован во фланг чебаркульскими казаками, и существенной поддержки отступающим не оказал.

Бегство это было тем более позорно, что боевые потери обеих колонн составили 20 человек убитыми и несколько десятков ранеными, то есть около 5% от общего числа атакующих. Кроме того, было потеряно, а проще говоря, брошено во время бегства несколько пулеметов. Сводка Временного военного комитета Миасского завода от 1 июня сообщала: «…Наступление большевиков на Миасс успешно отбито. Чехи и сформированная дружина молодцевато шли с явной надеждой на успех.

Красноармейцы в беспорядке бежали и по сие время в лесах и по горам скрываются, пробираясь к Златоусту. Во время боя захвачено 9 пулеметов, много винтовок и боеприпасов. На поле сражения валяется повсюду брошенное оружие, шинели, сапоги, кроме этого подобрано много сливочного масла, сахара и вообще много всего, очевидно награбленного в Сыростане. Среди боевых винтовочных патронов есть много разрывных, с отрезанными концами, поэтому при ранении получались большие рваные раны, от которых большинство умерло. Наши потери: 14 убито, 7 тяжело ранено и 5 легко ранено…».

В результате столь поспешного отхода красных, Миасский отряд Якубайтиса был окружен чехами и добровольцами в районе Моховой горы и прижат к болоту у Черной речки. Якубайтис был убит в бою, а остатки отряда под командованием И.Силкина вышли из окружения через болото под прикрытием пулеметчика Ф.Горелова. Горелов попал в плен и был казнен.

На разъезде Тургояк Подвойский с другими членами ВВИ лично распределил участки обороны для каждого отряда, указав огневые позиции для пулеметов. Бронепоезд встал в выемке у разъезда, а полевые орудия член ВВИ Стогов установил под скальным прикрытием карьера. Но белые атаковать Тургояк не стали и вернулись на правый берег реки Миасс.

Эта передышка помогла красным оправиться. Был проведен разбор неудачного наступления и митинг личного состава. Не обошлось и без «революционных мер». Берзин вспоминал: «...В этом отряде (7-м Уральском полку – А.З.) пришлось провести самую строгую чистку. Были заменены начальники, отряд пополнился новыми боевиками. Моральный дух его значительно поднялся...». Командир полка Гилин был обвинен в бегстве отряда и расстрелян. Командовать стал комиссар полка Полушин, отделавшийся легким испугом. Между тем, сводка УрОВК к 24 часам 2 июня утверждала: «...Наступление советских войск на Миасс продолжается успешно, чехословаки отходят к Челябинску...».

3 июня Подвойский вновь уехал в Уфу, оставив в Златоусте в качестве представителя Высшей Военной инспекции Р.Берзина. Полевой штаб оставался на разъезде Тургояк, а командный пункт Малышева был вынесен на Голую гору, откуда просматривался Миасс. Позиции красных протянулись от Поликарповского пруда по опушке леса вдоль болотистой низины реки Миасс к полотну железной дороги, и затем поворачивали на юго-запад, к Атлянскому мосту на почтовом тракте. Сплошной линии траншей, как это делалось на фронтах 1 мировой войны, конечно не было. Отряды большей частью находились в населенных пунктах, а от них высылалось боевое охранение, которое занимало ключевые участки местности. Здесь и отрывались неглубокие окопчики, а подчас обходились и без них, чтобы не долбить каменистый грунт. Мосты разрушены не были, так как 3 июня УрОВК передал Малышеву по телеграфу: «...Согласно распоряжению оперод Наркомвоен, крупных мостов не взрывать и дорог не портить – для прекращения движения, как общее правило, лишь разбирать на 3-4 сажени в 2-3 местах. Задача: окружение чехословаков и сдача их нам без сопротивления...».

Берзин в тот же день доложил в Наркомат по военным и морским делам о итогах первых боев: «...Наши войска вчера, 2-го, пошли в наступление с разъезда Тургояк на станцию Миасс, на которой засели около 1,5 тысяч словаков при нескольких орудиях, из которых действовало лишь одно за неимением снарядов. Утреннее наступление 2 июня кончилось полным крахом из-за отсутствия хорошего командного состава, а главной виной является совершенно сырой и необработанный материал отряда, встретившегося с противником. Завязался бой, в котором чехословаки потеряли восемьдесят человек, а потом сами кого-то испугались, перестреляли своих, и снялись с позиций и пошли домой в полном порядке. Часть этих молодцов – уфимской милиции, встретили мы, товарищи Подвойский, Фейрабенд, Георгенбергер и Белицкий, и в течение 15 минут поставили всех молодцов на позицию. Каким способом – это можно только лично рассказать. И вечером положение было восстановлено, несмотря на то, что к чехам прибыло 700 человек поддержки. Сегодня утром на станцию Миасс прибыли два эшелона чехов, которые повели наступление вдоль железной дороги двумя колоннами. С нашей стороны артиллерия открыла беглый огонь по головной колонне, после этого беглый огонь был перенесен по эшелонам и зданию станции. Чехи бросились к эшелонам, которые были сильно повреждены. Часть уехала в эшелонах, а часть рассеялась по окрестностям. Усиленная разведка обследовала станцию, но не заняла ввиду предосторожности, но наверняка сегодня будет занята окончательно. Но если чехи возобновят наступление, то об этом направлении придется подумать...».

Конечно, станцию чехи так просто не отдали, более того, вечером они выдвинули на железнодорожной платформе 76,2 мм пушку из укрытия за станцию Миасс. Не доехав около километра до Миасского моста, чехи начали обстрел позиций красных.

Одновременно, белые атаковали Поликарповскую мельницу севернее моста. В ходе боя бронепоезд красных сумел своим огнем повредить артиллерийскую площадку чехов и вдоль линии железной дороги бой прекратился. У Поликарповской мельницы красные также отбили все атаки, но Малышев решил удлинить левый фланг до озера Тургояк и выдвинул к деревне Тургояк отряд Тарасова.

4 июня противники были пассивны, ограничиваясь редкой перестрелкой. Сводка УрОВК к 18 часам сообщала, что «...Противник пассивен, наша артиллерия удачно обстреляла станцию Миасс...». В ближайшем тылу Малышева, на станции Бердяуш 4 июня был создан штаб связи для обеспечения линий связи с Уфой, Екатеринбургом и Златоустом. Военным руководителем штаба был назначен Алешкин, военным комиссаром – Бирон. На линии железной дороги Бердяуш – Кузино с 3 июня начал действовать, в качестве охраны, Нижне-Сергинский отряд в 140 штыков под командованием И.Чесалина. 4 июня в Златоуст в качестве военного руководителя вместо Пахомова, уехавшего в Екатеринбург, командирован И.Ф. Молотков.

Между тем, силы белых нарастали за счет притока добровольцев. Казачьи станицы, узнав о восстании, объявляли самомобилизацию и формировали конные и пешие отряды. Большая часть этих формирований действовала на Верхнеуральском направлении, но Чебаркульский казачий полк, созданный в первых числах июня есаулом В.А.Леоновым в станице Чебаркульской, прибыл в Миасс.

В ночь на 5 июня, воспользовавшись беспечностью боевого охранения красных, чехи захватили его в плен, и заняли часть села Тургояк. Весь день 5 июня, по воспоминаниям Морозова, шел дождь, но, несмотря на это, до полудня продолжался бой за село. К исходу дня Тургояк оказался полностью в руках белых, но красным удалось отбить село обратно. Сводка УрОВК к 18 часам 5 июня сообщала: «...На Златоуст-Челябинском направлении советские отряды занимают позиции в четырех верстах к западу от станции Миасс, вчера ночью противник пытался обойти фланг, но был предупрежден, в общем противник держится пассивно – его артиллерия в течение дня огня не открывала, советская артиллерия удачно обстреляла станцию Миасс...». По словам Морозова, красные якобы потеряли в бою за Тургояк 52 человека убитыми и 120 – ранеными.

6 июня прошло на фронте в перестрелке, активных боевых действий не велось. В ночь с 6 на 7 июня разведка красных попыталась продвинуться к станции Миасс, но натолкнулась на заставу белых и была отбита огнем. Сводка УрОВК от 6 июня сообщала: «...На Златоуст-Челябинском направлении без перемен, по словам бежавших из плена, чехословаки готовятся перейти в наступление для захвата Златоуста...». В тот же день Анучин телеграфировал Малышеву: «...Посылаем в Златоуст опытнейшего пулеметчика для оборудования пулеметами броневика и постановки пулеметного дела на Вашем фронте...Завтра выезжает к Вам Толмачев. У нас штабной кризис, все же постарались выполнить Ваше требование, едет всякий груз по Вашему требованию...». 7 июня эшелон прибыл в Златоуст. Было доставлено:

- 76 мм пушек с передками- 3 штуки;

- 7,62 мм винтовок Мосина- 200 штук;

- 7,62 мм винтовок Винчестера- 100 штук;

- 7,62 мм патронов- 752 600 штук;

- 7,62 мм пулеметов Кольта- 6 штук;

- 76 мм шрапнелей- 1696 штук;

- 76 мм гранат- 1312 штук;

- белья, обмундирования и сапог- 1000 пар.

С Толмачевым прибыл отряд областного комитета ССРМ, который был влит в интернациональный отряд Валяева.

На рассвете 7 июля белые вновь атаковали село Тургояк. Одновременно атака была проведена на железнодорожный мост и по почтовому тракту от Моховой горы. В центре и на южном фланге красные все атаки отбили, зато на северном фланге белые заняли Тургояк.

В тот же день, 7 июля Подвойский направил из Уфы в Екатеринбург и Златоуст следующее телеграфное распоряжение: «...Действующие против чехословаков отряды подчиняю временному оперативному штабу, установленному мною в Уфе для борьбы с чехословаками на Самарском и Миасском направлениях. На Челябинско-Екатеринбургском направлении руководство отрядами возлагается на Уральский облвоенкомат – Надежного...». Одновременно Подвойский телеграфировал Малышеву: «...Донесите обстоятельно, точно, где находятся чехословаки, состав отрядов и силы. Как поставлено Вами дело разведки. Донесениях преследуйте точность, определенность, краткость, ясность и своевременность...».

Малышев же в это время информировал Екатеринбург о трудностях фронта: «...Из последних сообщений 5 и 6 июня вы увидите, что обстановка борьбы с чехословаками переходит в борьбу с организующимися в окружающей местности казаками. Местные кулаки и все контрреволюционеры подняли голову и во многих местах арестовывают советских работников. Примеры известные мне – Тургояк и Миасс. Моя задача, как военного комиссара, больше всего в настоящее время должна сводится к работе среди бедноты заводов и деревень, находящихся в зоне военных действий. На самом же деле, отсутствие военного руководителя возлагает на меня и другую, чисто оперативную работу.

Кроме того, я получил в свое распоряжение недисциплинированные, необученные, мелкие отряды в 15-20-50-100 человек, так называемые боевые дружины, которые были посланы с заводов без всякой фильтровки на местах и приехали сюда, как они сами заявляют, на 3-4 дня, а затем хотят возвращаться обратно и «спасать революцию» на местах. Объединить все эти отряды, как в военном, так и в политическом отношении должно, даже можно, но для этого необходима сила, на которую мог бы опираться. Мне непременно нужен отряд в 400-500 человек верных мне людей... Я предполагаю все отряды сформировать по-военному, но задержка происходит главным образом потому, что у меня не хватает опытных военных руководителей – командного состава. Нужно прислать немедленно: во-первых, военного руководителя и для моего штаба человек пять опытных, надежных офицеров. Об этом я уже несколько раз телеграфировал и писал, а вы все-таки до сих пор никак не присылаете. Я понимаю, что должен быть на своем посту, должен выполнять ваши приказания, но брать на себя двойную ответственность мне не под силу. Мотивы отпуска Пахомова в Екатеринбург следующие: он утомился, изнервничался, представляет из себя выжатый лимон и от него, несмотря на то, что он толковый человек, мало было здесь пользы. Как только стало известно мне, что он уезжает, я немедленно телеграфировал вам, и до сих пор никого не прислали. Это недобросовестно со стороны военного комиссариата...

Настроение войск самое «мешочническое». Если нет палатки или котелка, то они отказываются идти на позицию, ночью трусят лежать в окопах, стреляют беспорядочно, только для того, чтобы не было страшно, при передвижении противника более или менее крупными частями устраивают панику, бегут с фронта, обнажая его, бросают ружья, пулеметы, шинели и прочее. Приходится бить по мордам и по спине прикладом и угрожать расстрелом: объявлять их дезертирами и отправлять домой будет для них только на руку. Еще раз повторяю, что нет советской жандармерии. Дайте ее.

Ко всему этому примешивается еще массовое заболевание малярией и разными другими болезнями. С такой армией, с позволения сказать, воевать нельзя. Смеюсь я здорово над теми, которые говорят, что можно вести партизанскую войну, посмотрели бы они, как люди жмутся друг к другу, как они боятся идти в разведку, и даже в заставу в количестве 50-100 человек, то оставили бы свое фразерство.

Ведя оборонительную, полунаступательную войну, я комплектую отряды в боевые части, наберу человек 500, а остальную сволочь выкину. А вы все-таки немедленно шлите отряд в 400-500 человек для резерва, а то у меня в резерве находится 20-30 человек, и это еще больше убивает дух...

Письмо это подлежит прочтению только в ответственном партийном кругу товарищей...».

Между тем, в распоряжении Малышева находились значительные силы, по крайней мере, количественно.

Таблица 6

Боевое расписание отрядов Уральского военного округа, действующих против чехословаков на Миасском направлении к 8 июня 1918 года

Отряды	Командиры	Силы и средства
штыков	сабель	пулеметов	орудий
Сводный Юрюзанский отряд:	Тарасов	530	11	10	3
Юрюзанский отряд Месягутовский отряд Дуванский отряд Айлинский отряд Симско-рудничный отряд Леузинский отряд Калмакуловский отряд Тастубинский отряд Саткинский отряд Бердяушский отряд Катавский отряд Бакальский отряд	Тарасов Яковлев Черепанов Мехоношин Шутов Самойлов Трусов Шмелев Чиглинцев Ергунов Кирюченко	184 60 24 22 39 20 33 20 53 18 39 18
Сводный Катав-Ивановский отряд:	Нагорный	654	-	5	-
Катав-Ивановский отряд Усть-Катавский отряд Мусульманский отряд Миасский отряд Юрюзанский отряд	Нагорный	159 250 85 100 60
Сводный Пермский отряд:	Полушин	544	20	4	-
7-й Уральский полк Нязепетровский отряд Никольский отряд Петропавловский отряд Рудничный отряд	Полушин Самохин	397 47 24 37 39
Сводный отряд:	Куренов	162	-	5	-
Уфимский отряд Рузаевский отряд Аша-Балашовский отряд Миньярский отряд Симский отряд Кропачевский отряд Лядовский отряд Селянкинский отряд		33 27 7 8 8 51 27 1
Сводный Белорецкий отряд	Волков	107	-	1	-
1-й Уфимский отряд	Иващенко	65	-	2	-
2-й Тирлянский отряд	Морин	125	20	4	-
Сводный Уфимский отряд	Шульц	350	13	6	-
Отряд Филиппова	Филиппов	13	-	-	-
Отряд Гайлактовского	Гайлактовский	139	-	-	-
Отряд Пожарского	Пожарский	21	-	-	-
Отряд Буренина	Буренин	47	-	-	-
Итого		2217	64	37	3

Белых было раза в два меньше, и овладев селом Тургояк, они временно снизили свою активность, ограничиваясь перестрелкой. М.Н.Коковихин вспоминал: «…До 17-18 июня между красногвардейскими и белогвардейскими частями фактически шла позиционная война. Крупных маневренных сражений не наблюдалось…».

Для раненых в Миассе приказом начальника гарнизона № 4 от 10 июня был организован лазарет на 40 коек под руководством А.А.Кашина.

Однако полного затишья не было. По всему фронту велась активная разведка, и белые даже перешли в ряде мест Миасс, закрепившись на противоположном берегу. 8 июня красные вернули село Тургояк.

9 июня в Миасс прибыл и лично оценил сложившуюся обстановку подполковник Войцеховский. 10 июня войска Чехословацкого корпуса, находящиеся на Урале и в Сибири, были разделены на Западную, Северо-западную и Восточную группы. 11 июня чехословацкий Национальный Совет в России произвел С.Н.Войцеховского в полковники и назначил командующим Западной группы. В состав группы были включены 2-й и 3-й чехословацкие полки, а также Курганский маршевый батальон. Задача для Войцеховского была сформулирована следующим образом: оборона Челябинска с юга и юго-востока и наступление на запад, навстречу Чечеку.

К 10 июня отряды противоборствующих сторон на Златоустовском фронте располагались следующим образом:

В районе тракта Златоуст – Миасс, вдоль речки Атлян, оборонялись Миасский, Симско-Миньярский, Бакальский и Саткинский отряды красных, ближе к железной дороге находился Месягутовский отряд. Им противостоял Миасский добровольческий отряд и чебаркульские казаки, занимавшие окопы на склонах Моховой горы и по западной окраине Миасского завода

На линии железной дороги располагались Леузинский, Кусинский, Петропавловский, Никольский и Усть-Катавский отряды красных. Против них на станции Миасс находились подразделения 2-го чехословацкого полка.

В районе Поликарповской мельницы и села Тургояк размещались остальные отряды красных. Со стороны белых Поликарповскую мельницу занимала сотня чебаркульских казаков.

Пермский и Нязепетровский отряды красных находились севернее озера Тургояк, прикрывая дорогу на Куштумгу. Против них действовали лишь казачьи разъезды, которые высылались от небольшого отряда казаков в деревне Караси.

Кроме того, отдельные группы красных находились в Новотагилке и Новоандреевке на тракте Миасс – Карабаш.

Бронепоезд «Грозный» располагался в боевых порядках у разъезда Тургояк, а «Миньярский» - у станции Сыростан, прикрывая правый фланг фронта. Чехословацкий бронепоезд находился восточнее станции Миасс.

10 июня в Златоуст прибыла регулярная часть Красной армии – 1-й Эстонский коммунистический пехотный батальон под командованием Якоба Пальвадре. Еще 31 мая батальон погрузился в Петрограде в эшелон и отбыл в Екатеринбург, откуда 8 июня отправился на Златоустовский фронт. Батальон насчитывал 900 человек и 17 пулеметов.

Таблица 7

Организационно-штатная структура 1-го Эстонского коммунистического батальона

Подразделения	Командиры
1-я пехотная рота 2-я пехотная рота 3-я пехотная рота 4-я пехотная рота	Мяниокс ? Ритт ?
Команда пешей разведки
Команда конной разведки
Саперная команда
Команда связи
Нестроевая рота

Эстонцы заняли позиции на левом фланге, сменив несколько мелких отрядов у Поликарповской мельницы. 11 июня, по сообщению сводки УрОВК: «…Отряд в деревне Тургояк вошел в связь со штабом в деревне Андреевской…». По линии фронта по-прежнему шла перестрелка разведчиков на правом берегу Миасса. 12 июня Пальвадре телеграфировал в Петроград: «...Наш батальон занимает уже третий день позицию на фронте... Общее положение хотя и неважно, но все же есть надежда...». В тот же день миасские добровольцы попытались занять мост через Атлян на тракте Златоуст – Миасс, но были отбиты.

Силами эстонцев Малышев планировал наступление на Миасс, но 13 июня произошли события, которым однозначного объяснения пока нет.

Итак, согласно оперативной сводки УрОВК 13 июня эстонцы двинулись к железнодорожному мосту, но были остановлены огнем трех пулеметов и вернулись на позиции. В тот же день чехи атаковали и заняли деревню Тургояк. Более того, они начали продвигаться по дороге от деревни к разъезду Тургояк, выходя в тыл красным у Поликарповского пруда, что разом опрокинуло весь центральный участок фронта. Такой ход событий подтверждает и сводка Высшей Военной инспекции из Уфы: «…Ввиду отсутствия сопротивляемости наших войск пришлось оставить позиции у деревни Тургояк, и отойти на позицию к Уральскому хребту, что восточнее Златоуста…».

С другой стороны, Морозов в своих воспоминаниях приводит приказ УрОВК № 16/87, оригинал которого автору пока найти не удалось. По словам Морозова приказ гласил: «...Отойти на новые позиции, занять Уральский хребет, сопки Александровскую и Уральскую...». Версия эта также не лишена логики, так как на Екатеринбургском направлении чехами был взят Кыштым, а кыштымская группа красных практически разгромлена. Руководство окружного военного комиссариата, опасаясь флангового удара от Карабаша, могло выравнивать фронт по карте, не считаясь с местными условиями. Тот же Морозов вспоминал: «...Приказ Екатеринбурга на всех нас подействовал ошеломляюще. Причина отхода была не ясна. К тому же каждый боец знал, насколько новый рубеж непригоден для ведения боевых действий. Он проходит по Уральскому хребту и сопкам, покрыт сплошным лесом, исключающим обзор...». Проблема здесь заключается в том, что Подвойский, как было показано выше, вывел Златоустовское направление из подчинения Екатеринбургу, и замкнул его на себя, то есть руководители направления не могли выполнить приказ УрОВК без согласования с Уфой.

Однако как бы то ни было, 13 июня центральный участок фронта подался назад. Главные силы красных отошли к разъезду Хребет, штаб переместился на станцию Уржумка. В тот же день Подвойский телеграфировал Малышеву: «...Принять все меры, чтобы, создав позиционный характер борьбы, вырыв окопы, во что бы то ни стало задержать противника на Тургоякских позициях...». Однако, создать позиционный фронт не представлялось возможным, как вследствие неподготовленности войск, так и вследствие условий местности. Златоустовская группа имела открытые фланги, оборона носила очаговый характер, прикрывая населенные пункты и перехватывая пути сообщения, а также отдельные, доступные для действий войск долины. У наступающей стороны всегда была свобода маневра. Кроме того, красные не имели пока устойчивости в обороне, предпочитая иметь между собой и противником железнодорожный перегон, и моментально откатывались назад при появлении белых на флангах.

14 июня прошло под Златоустом без перемен, как указывает оперативная сводка УрОВК: «…Противник дальнейшего наступления не развивал…».Красные закреплялись на новых позициях по Уральскому хребту, у разъезда Хребет и села Сыростан. Боевое охранение находилось на разъезде Тургояк. 15-го также было тихо и эстонцы, томимые бездействием, начали планировать рейд через лес к деревне Тургояк. Но уже утром 16 июня бронепоезд и пехота чехов атаковали боевое охранение красных на разъезде Тургояк и отбросили его на разъезд Хребет.

В ночь на 17 июня, под проливным дождем, белые внезапным ударом захватили Атлянский мост на тракте Златоуст - Миасс и вышли к селу Сыростан. С рассветом 17 июня миасские добровольцы повели атаки на село. Морозов вспоминал: «...Вместе с главкомом И.М.Малышевым и Н.Г.Толмачевым я с группой связных выехал на передовые позиции. Проливной дождь, не утихавший с вечера, почти прекратился, но горные вершины продолжали дышать густой испариной. Рассветало. В районе Атлянского моста и слева, где проходил железнодорожный путь, была слышна ружейно-пулеметная стрельба, били наши минометы, рвались гранаты и тяжело ухали орудия белого бронепоезда.

Нас видимо заметили. Совсем близко разорвался фугасный снаряд, и Иван Михайлович упал с коня. Мы с Толмачевым отнесли главкома на опушку леса. Он был контужен и потерял сознание. Осколок снаряда попал ему в левую ногу. Но после медицинской помощи, оказанной в штабном вагоне, Иван Михайлович вернулся в штаб...». К вечеру белые заняли Сыростан. Правда, столь героический рассказ Морозова не подтверждается оперативной сводкой, которая утверждает, что: «…На Златоустовском направлении противник пассивен…», да и сам Малышев в донесении к 23 часам 17 июня писал: «…На Уржумском фронте спокойно…».

Но Сыростан действительно был взят добровольцами, так как на следующий день его пришлось отбивать обратно, и уже этот бой сводка подтверждает. Таким образом, 18 июня красные вернули село, миассцы отошли за речку Атлян.

17 июня отряд оренбургских казаков в 150 сабель, продвигаясь лесной дорогой от Мулдашево, появился в районе Веселовки, и 18-го занял Веселовку, прервав существовавшую связь Златоустовского фронта красных с Верхнеуральским фронтом.

Несмотря на бои под Сыростаном, Пальвадре все же отправил 17 июня две роты эстонцев, всего 135 штыков, под общим командованием Ритта через деревню Куштумга к селу Тургояк. Боец Эстонского батальона А.Плукк вспоминал: «...Когда мы 17 июня вошли в Тургояк, белогвардейцев там уже не было. Жители деревни попрятались...». Кроме того, красные заняли северо-западнее Куштумги деревню Киалимские Печи, а разведка обследовала деревни Андреевская, Карабашева, Ново-Тагильская и Селянкина по дороге от Миасса на Карабаш, установив, что белыми они не заняты, а казаки появляются лишь наездами, базируясь на деревню Караси за рекой Миасс.

Таким образом, бои на Златоустовском фронте шли с переменным успехом, но главная опасность для красных надвигалась с северо-запада, из района Кунгур – Красноуфимск – Куса – Месягутово, где в середине июня вспыхнуло мощное восстание. Во главе восставших на заводах встали эсеры и меньшевики, видевшие в чехословаках возможность установления демократического государства. Огромную роль в вооруженных выступлениях сыграл «Союз фронтовиков», объединивший в своих рядах участников 1 мировой войны, не признавших Брестский мир. В деревнях же восстали крестьяне, недовольные продовольственной политикой Советов и башкирские националисты. Необходимо отметить, что опора среди крестьян Златоустовского уезда, где практически не было помещиков и относительно крупных землевладельцев, для большевиков была слабой. До войны в уезде было лишь 8% хозяев, не имевших земли, 46% имело до 15 десятин и 46% - свыше 15 десятин. Наличие же хотя бы 16 десятин земли при существовавшей агротехнике позволяло в Уфимской губернии жить достаточно хорошо. Правда к 1917 году количество безземельных крестьян увеличилось до 16,6%, но все равно идея «отобрать и разделить» отвергалась достаточно большой массой крестьян. Докладчик от Златоуста на 1-й Уфимской губернской конференции РСДРП(б) отмечал: «...Работа велась только в городе, в уезде нет никакой деятельности вследствие отсутствия работников, поэтому в уезде только кое-где существуют социал-демократические группы...». На 2-й Уфимской уездной губернской конференции в апреле 1918 года отмечалось, что в Месягутово насчитывается 300 членов РКП(б), в Дуване – 130, и в остальном по Златоустовскому уезду еще 350 человек, в то время как в самом Златоусте организация РКП(б) включала 1500 членов.

Положение в деревне обострилось, когда Уральский Областной Совет принял 9 марта 1918 года постановление об изъятии всех излишков продовольствия и кормовых запасов. На едока оставлялось 10 пудов хлеба, норма корма для скота определялась местными органами. Оплата производилась по фиксированной цене, но лишь половина стоимости выдавалась наличными, а остальное – квитанциями Госбанка. Однако если излишков было свыше 300 пудов, оплачивалось не более 1/10 стоимости, а остальное в сроки, определяемые местными Советами, то есть на практике – просто отбиралось. В начале марта 1918 года большевики силой разогнали в Месягутово съезд крестьянских депутатов, и тогда в Карантраве нелегально собрался уже съезд «Союза фронтовиков». Только в Ногушинской и Емашинской волостях в организацию вошло около 400 человек.

Формальным поводом к восстанию послужило объявление о предстоящей мобилизации в Красную армию. Златоустовский военный комиссариат сообщал в Уфу: «...Мобилизация проходит слабо...в некоторых местах население волнуется и может вылиться в кровавую форму, посылаем отряды подавления, людей мало, все стянуты на фронт...». Попытка же провести мобилизацию силовыми методами моментально привела к взрыву.

Первоначальная вспышка произошла в селе Карантрав 2-й Айлинской волости, а затем восстание начало распространяться на другие волости.

Гарнизоны большевиков были сосредоточены в волостных центрах, по сравнению с массой восставших они были малочисленны, но вооружены красные были значительно лучше. Однако обособленное положение гарнизонов позволило бить их по частям. Главные силы красных под командованием чрезвычайного комиссара Н.Рудакова и А.Черепанова, к моменту восстания находились в селе Месягутово.

В начале июня Сикиязский волостной Совет получил большую партию оружия и боеприпасов для сельских дружин. Этим решили воспользоваться организаторы восстания. В ночь на 13 июня в Сикиязе собралось около 500 человек, вооруженных, в основном, холодным оружием, и лишь частично – дробовиками и револьверами. Окружив здание школы, где находился штаб Красной гвардии, восставшие бросили в окна две ручные гранаты, но огнестрельного оружия и боеприпасов было мало, и красные продержались до рассвета. Утром отряд красных, имея огневое превосходство, прорвался на Месягутово, потеряв двух человек убитыми и двух – ранеными. В здании школы остались Д.Араловец и красногвардеец Мурза. Оба были убиты повстанцами.

Одновременно произошло вооруженное восстание и в селах Лаклы и Лемазы. В Лаклах находился отряд комиссара по национальным делам Златоустовского СНК Ш.Хамматова, прибывший для проведения мобилизации, и имевший с собой 50 винтовок, запас патронов и пять ящиков ручных гранат для вновь формируемых подразделений.<ref name="ftn1"></ref>[105]</sup> Однако ночью 13 июня отряд был атакован Лаклинской боевой дружиной под командованием Гимранова и Каримова и Еланлинской боевой дружиной под командованием Лапитова. Красные были захвачены врасплох и разоружены.

В ночь на 14 июня восстал и Дуван. Корреспондент челябинской газеты «Власть народа» Круглов писал о моменте выступления: «…Вооружившись кто чем мог, напали на красноармейцев. Большевистская банда вся разбежалась. Во время схватки убит один красноармеец и два – ранены…».

Поэтому, когда в Месягутово узнали о бое в Сикиязе, Рудаков вместе с отрядом Черепанова уже выступал на Дуван. Руководить обороной Месягутово остался И.Усов

15 июня отряды Рудакова и Черепанова прибыли в Дуван, но вопреки ожиданиям, организованного сопротивления не встретили. Круглов писал: «…Мужское население все разбежалось по лесам. Красноармейцы охотятся на них, как на зверей…».

Когда отступавшие от Сикияза пришли в Месягутово, Усов сумел связаться по телефону со Златоустом и сообщил о восстании, но Златоуст подкреплений не обещал, предложив обходиться собственными силами, а затем телефонная связь была прервана. Прервалась связь Месягутово и с Дуваном.

Вскоре выяснилось, что белоповстанцы, вооруженные вилами, ломами, топорами и охотничьими ружьями двигаются от Сикияза на Месягутово. Отряд Красной гвардии под командованием Н.Данцера выступил навстречу, и в течение дня сдерживал повстанцев ружейным огнем, так как огнестрельного оружия у наступавших было крайне мало. Однако к вечеру патроны подошли к концу, да и ружейный огонь в сумерках стал менее действенным и отряд красных был смят. Данцера повстанцы нагнали у деревни Сарагул, и он застрелился. Часть отряда отступила в Месягутово и забаррикадировалась в здании женской гимназии, где в течение четырех дней выдерживала осаду. Однако, в конце концов, около 40 красногвардейцев сдалось восставшим. Часть из них была сразу уничтожена, а часть посажена под арест.

Между тем, отряд Черепанова, действуя из Дувана, занял Лемазы. Но так как связь с Месягутово была прервана, Рудаков и Черепанов понятия не имели об обстановке у себя в тылу. Лишь через день заставы красных задержали в деревне Улькунды жителя Месягутово Елтышева, шедшего в Тастубу. На допросе Елтышев рассказал о событиях в Месягутово, а затем был расстрелян

Прояснив для себя обстановку, Рудаков начал стягивать силы обратно в Дуван, которому теперь угрожали повстанцы и от Месягутово и от Лемазов. На рассвете 16 июня повстанцы атаковали Дуван, но красные атаку отбили. В тот же день восстала Тастуба, и Тастубинский отряд красных отступил в Дуван, чем помог отразить последующие атаки белых. Как только наступательный порыв восставших иссяк, Рудаков начал отход из Дувана через Калмаш и Бурцовку к пристани Мокеево на реке Уфе, где соединился с отрядом, отошедшим от Аракуля. Всего в Мокеево собралось около 130 человек, отправившихся по реке в Уфу.

Между тем, 16 июня в Карантраве сформировался штаб Златоустовского уезда под руководством К.П.Леонтьева. Здесь же начал создаваться отряд Златоустовского уезда под командованием подпоручика Рычагова.

Таким образом, вся северная часть Златоустовского уезда оказалась в руках белоповстанцев. Более того, объединенный отряд из повстанцев Ерала, Муратовки и Илека под командованием Цигвицкого и Малиновского атаковал станцию Кропачево Самаро–Златоустовской железной дороги. Как сообщала сводка Уфимского штаба красных: «...В 17 часов 18 июня станцию Кропачево окружили вооруженные крестьяне и разобрали путь в сторону станции Ерал. К станции Кропачево был выслан отряд с орудием и пулеметами...». Красные атаковали и от Сима и от Усть-Катава. Военный комиссар Усть-Катава И.Тараев вспоминал: «...Мы подошли к Кропачево почти одновременно с Симским отрядом, несмотря на то, что общего плана боя не было, так как сообщение с Кропачево было прервано. Дело закончилось быстро. Мы дали по толпе башкирских националистов несколько залпов. Часть их в панике разбежалась, но значительная часть отступила довольно организованно...». Красные преследовали повстанцев вплоть до Илека, где прижали их к Юрюзани и уничтожили. Лишь часть белоповстанцев сумела переправиться на пароме через реку. На Ерал, Муратовку и Илек красные наложили контрибуцию, кроме того, в Илеке было расстреляно 12 активных участников восстания.

Однако против красных поднялись не только крестьяне, восстали рабочие южноуральских заводов, казалось бы – опора большевиков. Сводка информационно-справочного отдела штаба Северо-Урало-Сибирского фронта констатировала: «…В Оренбургской губернии, в районах Белорецка, Златоуста и Бердяуша положение Советской власти шаткое. Настроение масс контрреволюционное…». Кроме того, организационную работу в Кусе и Сатке вели члены «Союза фронтовиков» и Златоустовской организации правых социалистов-революционеров. Поднять восстание в самом Златоусте эсеры так и не решились.

Первым в непосредственной близости от Златоуста восстали рабочие Кусинского завода. В Кусе, находившейся в прифронтовой полосе, 10 июня было объявлено осадное положение, но Кусинский ревком имел в качестве военной силы всего 25 штыков.

14 июня, в восемь часов утра, в Кусе вспыхнуло восстание рабочих завода, во главе которого стояли Ф.В.Варганов, Н.Трубин, П.Хазов, Бахтеев и Самодуров. Восставшие окружили здание ревкома и когда большевики попытались бежать через черный ход, то были схвачены и убиты на месте лопатами и вилами. Всего в Кусе в момент восстания погибло 23 человека. Здание захватили, но телеграфную связь вовремя прервать не удалось, и Златоуст узнал о восстании в то же утро.

Повстанцы сформировали вооруженный отряд и создали военный штаб под руководством В.Ф.Анисимова. В сторону Златоуста был развернут фронт, который возглавил А.И.Зезен.

Малышев, узнав о восстании, двинул к Кусе по железной дороге Пермский отряд Полушина. Но пермяки в бой не рвались и, остановившись перед уничтоженным восставшими железнодорожным мостом, перешли к обороне. Житель Кусинского завода И.Ф.Пургин вспоминал: «...Никакие переговоры через парламентеров ни привели ни к какому соглашению, после чего началась прямая осада Кусинского завода. Кроме ружейной и пулеметной стрельбы...периодически была стрельба из трехдюймовых орудий в различных направлениях...».

Между тем, пламя восстания продолжало распространяться по заводам Южного Урала. В ночь на 18 июня рабочие выступили и в Саткинском заводе, осадив штаб местной дружины БОНВ. Очевидец событий вспоминал: «...Канонада продолжалась около часу, но штаб ночью занять не удалось, так как, засевшие в нем не были застаны врасплох и занимали очень удобную для обороны позицию... . Поэтому, штаб до утра был оцеплен, пытавшиеся же выйти из него были встречены выстрелами...». Во время ночной перестрелки красные потеряли одного человека убитым и одного – раненым, восставшие – одного раненым.

С рассветом повстанцы предложили красным сдаться. Находившийся в это время в штабе Д.Вахрушев вспоминал: «...Немного погодя из-за стены заводского магазина вышли два парламентера и один из них – Немчинов, махая флагом, гнусаво прокричал:

Мы идем к вам для переговоров!
Идите, - отвечают ему из штаба.

Подойдя к штабу, Немчинов сказал:

Мы посланы от рабочих Саткинского завода для того, чтобы вы сдали оружие. Убивать не будем, потому что власть будет также рабочих, но только нам Красной гвардии не надо.

Длинное ожидание, что-то будет? Наконец штаб решил сдаться, положившись на их совесть. Тотчас же, из завода выскочили вооруженные рабочие и рассыпались по площади, направив дула ружей по направлению штаба, ожидая, что штаб их обманет, но штаб сдавал оружие, огнеприпасы, обмундирование и снаряжение. Все было тотчас же выброшено на улицу, где его хватал встречный и поперечный...». Захваченное оружие было обращено на формирование Народного ополчения. Повстанцы выбрали Временный штаб, который, в свою очередь, организовал Военный Совет.^] В Совет вошли Матанцев, Бабин, Андреев, Орлов, Мурдасов, Алимпьев, Петровский, Утробин и Лузин. Всего в момент восстания в Сатке, согласно проведенному позднее опросу Челябинского истпарта, погибло 14 большевиков и сочувствующих.

К 14 часам 18 июня было сформировано два отряда добровольцев. Первый, в составе примерно 70 человек, под командованием прапорщиков В.Андреева и Н.Варганова, отправился в Бакал, где находился эшелон с военным имуществом. Однако, при попытке захвата эшелона отряд был встречен огнем охраны. Очевидец вспоминал: «...Отряд наполовину состоял из добровольцев, не видавших боевого огня, а потому, не выдержав перестрелки, отступил и к девяти часам вечера 18-го вернулся в полном составе в Сатку...».

В тот же день, 18 июня сообщение о Саткинском восстании пришло в Златоуст. Если восстание в Кусе лишало Златоуст сообщения с Екатеринбургом, то саткинские повстанцы, в случае захвата Бердяуша, прервали бы и связь с Уфой. Поэтому, в тот же день руководители Златоустовского Совета во главе с уездным военным комиссаром Хлебниковым прибыли на станцию Уржумка, в Полевой штаб Малышева. Хлебников потребовал снять с фронта часть сил и направить их на подавление мятежей. Члены Полевого штаба возражали, что в этом случае фронт не удержится. Компромисс найден не был и Полевой штаб телеграфировал в Уфу и Екатеринбург: «...Сведениям местных жителей саткинские мятежники разогнали, расстреливают Советы. Сейчас приехали в штаб руководители Златоустовского Совнаркома, настойчиво требуют на ликвидацию мятежей в Кусе, Сатке, Леузе, Месягутово, Муратовке, Аркауле послать с фронта с вооружением один бронепоезд и несколько вооруженных отрядов с надежными командирами, комиссарами.

Готовимся, ждем указаний...» Одновременно Малышев направил лично Подвойскому телеграмму № 250: «…Город Златоуст является самым ближайшим тылом вверенного мне фронта. В связи с событиями в Кусинском заводе замечается усиленное волнение среди златоустовцев. Прошу срочно телеграфировать – могу ли я подчинить себе коменданта города Златоуста…».

Уфа однако встала на точку зрения руководителей Златоуста и 19 июня Малышев телеграммой № 314 доложил следующее: «...На ликвидацию мятежа сняли с фронта и послали в Веселовку – Юрюзанский отряд Просвирова, в Сатку – под руководством Коковихина – первую роту Симско-Миньярского батальона (150 красноармейцев, бронепоезд с орудием), в Леузы – роту под командованием Аникеева и сводный кавалерийский отряд...Мобилизация вызвала повсеместный саботаж, мятежи. Эсеры, кулаки, башкирские националисты зверски расправляются с Советами. Кусинский мятеж возглавляет штаб правых эсеров. Сегодня с ротой эстонцев выезжаю туда сам, командовать фронтом приказал Пальвадре и Толмачеву, особразвед Савицкому. Настойчиво прошу помочь бронемашинами, кавалерией...».

Рота Симско-Миньярского батальона под командованием Коковихина выдвинулась в Бердяуш на блиндированном поезде «Миньярский» еще днем 18-го и уже вечером вышла к Саткинскому заводу. Между тем повстанцы готовились к обороне завода. Отряд под руководством бывших офицеров, братьев Щепкиных – Алексея и Ивана, занял позиции на местном кладбище, отряд под командованием Яна Петровского и Ивана Чистякова – у железнодорожной выемки. Пути были расшиты, причем довольно незаметно.

Коковихин не стал дожидаться утра и двинулся в Сатку, рассчитывая быстро подавить восстание. Разведка сил восставших не проводилась. Участник боя вспоминал: «...Впереди поезда шел разведчик и осматривал путь. По разведчику была открыта стрельба и он, не дойдя до расшитого места, вынужден был сесть на поезд...». Продолжая движение, блиндированный поезд сошел с рельсов, глубоко увязнув колесными парами в насыпи. Очевидец вспоминал: «...Часть красноармейцев вышла из вагонов и пыталась заняться подъемкой вагонов. Тогда начался обстрел цепи и завода из орудий и пулеметов с поезда...». Перестрелка продолжалась до темноты, после чего красные пешком вернулись в Бердяуш.

В эту же ночь блиндированный поезд был поднят повстанцами на рельсы, и отогнан в Сатку, где его отремонтировали и укомплектовали командой. Командиром бронепоезда был назначен Н.Лукин.

Утром 19 июня усиленный до 100 человек отряд и бронепоезд вновь выступили из Сатки в Бакал, где заставил немногочисленный караул красных бежать в лес. На станции повстанцам досталось 64 товарных вагона с различными грузами военного назначения, но винтовок и патронов в эшелоне не оказалось. Поэтому для вооружения прибывающих добровольцев у населения было собрано около 200 винтовок и охотничьих ружей, а со складов Саткинского завода извлекли три старинные пушки, как выразился очевидец – «пугачевского времени». Пушки стреляли при помощи пороховых зарядов, захваченных в Бакале, а в качестве снарядов использовались камни и стальные шары от шаровых мельниц завода «Магнезит».

Между тем, севернее, под Кусой, пользуясь пассивностью Пермского отряда, повстанцы 19 июня переправились через Ай и атаковали красных. Участник тех событий, И.Пургин, вспоминал: «...Пермский отряд, который давал надлежащий отпор, вынужден был сократить растянутый свой фронт к полотну железной дороги, где стояли орудия на платформах вагонов. Озверевшая толпа, первоначально не понимая и не замечая в своих рядах убыли, шла лавой на пролом, но пулеметный огонь заставил их приостановиться – заговорили и трехдюймовые орудия, - и нашествие, благодаря этого и наступившей темноты – приостановилось... . Предполагая, что со стороны наступающей массы должно быть порядочное число раненых, которые должны быть помещены в больнице, а тем более, чтобы обезопасить себя от угрожающей опасности вторичного наступления... Пермский отряд открыл стрельбу по горнозаводской больнице, которая после третьего выстрела загорела около 11 часов вечера, а к утру остался только один фундамент...». В то же утро, 20 июня, в Бердяуш прибыл Малышев с ротой эстонцев Мяниокса, ротой М.Аникеева и кавалерийским отрядом Яковлева. В Бердяуше отряды разделились. Рота Аникеева и кавалерийский отряд отправились на станцию Сулея, откуда пешим порядком – на Айлино. Рота Симско-Миньярского батальона продолжала приводить себя в порядок на станции Бердяуш, а эстонцы были брошены на Кусу.

Отряд Яковлева и Аникеева развернул наступление по тракту от Айлино на Месягутово. Одновременно, со станции Кропачево через Малояз, Мечетлино и Сикияз, начал наступление отряд Симского горного округа под командованием Юрина, располагавший двумя орудиями. Отряды должны были встретиться у Месягутово, но Юрин опаздывал, на его пути был мятежный Насибаш, где восстание возглавил мулла Ш.Сафин. Сюда же выдвигался отряд белоповстанцев, сформированный в Месягутовской и Кигинской волостях под командованием Водолеева. Под Нисибашем произошел встречный бой, который выиграли красные, потеряв шесть человек ранеными и убитыми. Потери повстанцев составили якобы 180 человек.

Бой задержал Юрина, и Златоустовский отряд вышел к Месягутово раньше. Не дожидаясь симцев, 22 июня отряд атаковал повстанцев на Дубовой горе, сбил их и ворвался в восточную часть села. Но здесь красные натолкнулись на разобранный мост через Ай и остановились. Повстанцы начали контратаки и прижали красных к реке, однако, несмотря на тяжелое положение, златоустовцы продержались до полудня 23 июня, когда с запада подошел отряд Юрина. Обстреляв село артиллерией, красные атаковали западную часть Месягутово. Повстанцы были опрокинуты и бежали по дороге на Дуван, а те, кто не успел, были прижаты к реке и уничтожены.

Преследуя восставших, отряд Юрина 24 июня без боя занял Дуван. Чуть позже в Дуван подошел из Кропачево отряд А.Черепанова. пополненный и вооруженный в Уфе.

Однако восстание не было подавлено. 23 июня, когда шел бой в Месягутово, в Тардовке собрался Крестьянский съезд под председательством Председателя Златоустовской уездной земской управы Прокофьева. Подтвердив курс на вооруженное сопротивление Советам, съезд избрал Златоустовский уездный штаб партизанских отрядов, в который вошли: М.Е.Васильев от Ургалы, К.М.Прокофьев и В.Ф.Анисимов от Кусы, Р.Ф.Черепанов от Емашей и А.А.Шретер от Месягутово.

Южнее, Мяниокс 21 июня начал наступление на Кусу по тракту от Бердяуша, в то время, как Пермский отряд должен был действовать вдоль железной дороги. Дополнительно, по тракту Златоуст – Куса продвигался отряд З.Аникеева. Утром 21 июня красные овладели господствующими высотами восточнее Кусинского завода и установили на них две 76 мм пушки. Куса теперь простреливалась насквозь, и повстанцы начали отход на Леузы. К полудню красные заняли Кусинский завод, а затем и станцию Ургала, восстановив телеграфное и телефонное сообщение с Екатеринбургом.

Выполнив задачу, эстонцы отошли в Медведевку, а златоустовцы остались в Кусе для восстановления железнодорожного моста. Кроме того, в завод вошел и Пермский отряд, который занялся взиманием «контрибуции» с населения за участие в мятеже, а проще говоря, – грабежом. «Реквизированным» имуществом пермяки нагрузили целый товарный вагон в своем эшелоне.

Получив известие о победе в Кусе, Малышев бросил роту Симско-Миньярского батальона в повторное наступление на Сатку. Утром 22 июня красные выступили по тракту из Бердяуша в направлении Саткинского завода, однако, отряд братьев Щепкиных отбил это наступление и Коковихин вернулся на станцию.

В тот же день Малышев собрался обратно в Златоуст, и для него подготовили паровоз с вагоном, в который погрузили и 34 раненых красноармейца из состава Симско-Миньярского батальона. В ночь на 23 июня поезд двинулся в Златоуст. В туже ночь члены Кувашинского и Златоустовского «Союза фронтовиков», собравшиеся в Сатке, получили оружие и под руководством Пирожкова и Нестерова выступили на Куваши.

Между тем начальник станции Тундуш Стемплевский, узнав о том, что Малышев возвращается в Златоуст практически без охраны, срочно отправил посыльного в Куваши. Когда поезд Малышева остановился на станции Тундуш, штабной и санитарный вагоны отцепили в левом тупике, а паровоз ушел на разъезд Салган, якобы за срочным грузом. После этого кувашинские повстанцы атаковали вагон. Схватка была короткой, отбиваться практически было некому. Как вспоминала сестра милосердия Трапезникова, случайно оказавшаяся вне поезда, стрельба продолжалась всего несколько минут. Затем последовало несколько взрывов ручных гранат и короткая рукопашная схватка. Малышева ранили, он потерял сознание и, не замеченный в темноте, пролежал до рассвета. Всех раненых из поезда увели в Куваши, где и убили.

На рассвете 23 июня Малышев очнулся, отполз в лес и пешком двинулся в Бердяуш вдоль железной дороги. В это время у моста через Тундушку окапывались кувашинские повстанцы во главе с прапорщиком Пирожковым. Малышева заметили, погнались и во время погони убили. Труп закопали в 1 ½ версты от станции Тундуш, в болоте у речки Тундушки на глубину в ¼ аршина. При осмотре трупа в 1920 году было обнаружено следующее: «...Череп разбит прикладом, в черепе имеется вдавленная левая половина в ширину приклада, разбита кость с левой стороны под глазом, переломлена левая кость щеки, и с левой стороны туловища переломлены шесть ребер...». Ввиду того, что труп уже разложился, другие ранения установить не удалось. Живым с Тундуша выбрался лишь ехавший вместе с Малышевым командир Пермского отряда Полушин, пешком добравшийся до Кусы.

Таким образом, Бердяуш оказался отрезанным от Златоуста. Кувашинский отряд Пирожкова захватил и Айский мост, уничтожив охрану. Железнодорожное и телеграфное сообщение Златоуста с Уфой и Екатеринбургом было вновь прервано. Для обороны станции Бердяуш у военного коменданта Г.Мурзина осталась рота Симско-Миньярского батальона и часть Пермского отряда. Однако рота Коковихина рвалась домой, на родные заводы и 23 июня покинула Бердяуш.

В тот же день Саткинский отряд белых продвинулся по тракту к станции Сулея и занял ее. Одновременно, объединенный отряд саткинских и бердяушских фронтовиков под командованием А.Щепкина численностью в 100 штыков с двумя пулеметами, Златоустовско-Кувашинский отряд в 30 штыков и кавалерийский отряд под командованием А.Чистякова в 15 сабель начали наступление на Бердяуш. Участник этого наступления вспоминал: «...Прибыли около трех часов утра в окрестности станции и стали готовиться к бою. В это время со стороны станции Тундуш послышался взрыв, то был взорван путь со стороны Златоуста, чтобы лишить красноармейцев возможности прислать подкрепления. На станции начался переполох, в это же время начало собираться стадо скота, и солдаты, боясь перестрелять своих людей и скот – медлили с наступлением, но вот стадо – последнее препятствие – ушло, и началась перестрелка, длившаяся около 20 минут...». Красные отошли на Кусу и саткинцы взорвали пути между Бердяушем и Кусой. 24 июня Саткинский отряд, находившийся на станции Сулея, занял Айлино.

В Златоусте о разгроме эшелона и гибели Малышева узнали 24 июня. На станции Уржумка под председательством заместителя военного комиссара Златоустовского фронта Толмачева было собрано совещание командования отрядов для выбора нового командующего. Командиры решили оставить в этом качестве Я.Пальвадре, исполнявшего обязанности во время отсутствия Малышева. Вместо Пальвадре командиром Эстонского батальона стал Э.Тинн. Толмачев отдал приказ по войскам Златоустовского фронта: «...Бывший военный комиссар Бердяуш – Челябинского фронта, наш дорогой товарищ, стойкий, идейный борец за освобождение пролетариата от гнета эксплуататоров и за достижение великой идеи социализма, Иван Михайлович Малышев, расстрелян бандой белогвардейцев, захватившей санитарный поезд, в котором он возвращался после занятия Кусинского завода, усталый и больной...».

За погибшего Малышева Екатеринбургская ЧК, по предложению президиума Уральского областного Совета, расстреляла 19 заложников.

В это время на самом Златоустовском фронте установилось временное затишье. Пальвадре докладывал 24 июня в штаб фронта о сложившейся обстановке:

«...1. Сводный отряд Эстонского батальона при содействии Красноуфимского и Карабашского отрядов под командованием тов. Ритта заняты деревни Тургояк, Селянкино, Ново-Тагильская, Карабашева и Ново-Андреевская. Связь с Екатеринбургом восстановлена. Занята Поликарповская мельница. Казаки отступили к деревне Караси. Настроение в отряде Ритта хорошее. Противник держится пассивно.

2. Белорецким и Тирлянским отрядами под общим командованием тов. Волкова заняты станция и село Сыростан и выставлен ряд застав на дорогах, находящихся и проходящих через село Сыростан.

3. Юрюзанский отряд под командованием тов. Просвирова, находящийся в деревне Веселовка, оставив часть на месте, совместно с Белорецким отрядом занял пересечение дорог приблизительно в семи верстах по дороге Веселовка – Миасс. Периодически высылается разведка к озеру Песочное и Халитово, и в сторону Сыростана.

4. Симско-Миньярский батальон занимает двумя ротами заставы в двух верстах от Уржумки, около железной дороги и Златоуст-Миасского шоссе. Боевое приказание занять станцию и село Сыростан выполнить отказался и выразил желание уйти в тыл.

5. Вспыхнувший в Кусинском заводе мятеж подавлен нашими войсками, причем наши потери трое убитых и 11 раненых.

6. В Сатке восстали фронтовики. Для ликвидации направлена одна рота Симско-Миньярского батальона в составе 150 человек. В связи с повреждением телеграфной связи с Саткой подробности не известны...

8. Вследствие частых выступлений контрреволюции в тылу части с фронта были отправлены на усиление тыла, этим все более и более оголяется наш фронт против чехословаков. Я вынужден просить помощи у Уфы, Уфа в оказании помощи отказала...».

Таким образом, Златоустовский фронт не только удерживал свои позиции, но и начал охватывать Миасс с севера. Более того, 2-й Карабашский отряд Савельева не дошел всего десять верст до Карабашского завода, но Савельев атаковать не решился, вернувшись к Ново-Андреевской. 25 июня для освобождения от повстанцев линии железной дороги и восстановления связи с Уфой, в Медведевку, где находилась рота эстонцев Мяниокса, Полевым штабом был направлен Толмачев. Задача перед ним стояла сложная, так как от Тундуша до Сулеи советской власти уже не было. Более того, в тот же день, 25 июня, Саткинский отряд занял станцию Мурсалимкино.

Коковихин упрекал впоследствии нового командующего Златоустовским фронтом Пальвадрэ в нерешительности: «…Место Малышева занял человек, бездарный в военном отношении. Он не предпринял общего наступления на вражеские позиции, которое могло увенчаться в успехе…». При этом следует отметить, что Коковихин военного образования не имел, и судил о ситуации очень поверхностно. Вот что вспоминал сам Пальвадре: «...Как только я принял командование, я сразу обратил внимание на прорыв в 20-30 верст и думал занять новую линию, чтобы обеспечить положение фронта. Чехи, чувствуя, что ошиблись, стараются исправиться и, зная, что эстонский батальон разбросан, стали наступать...». Основной удар наносился южнее железной дороги и поддерживался двумя бронепоездами.

Атака чехов началась на рассвете 25 июня. Сбив заставы Тирлянского отряда на железной дороге и заняв станцию Сыростан, белые продвинули один бронепоезд к разъезду Хребет, а под прикрытием огня второго бронепоезда начали наступление на село Сыростан, одновременно обходя его с юга. Навстречу первому бронепоезду красные выдвинули «Грозный». Однако, воспользовавшись тем, что железная дорога делает в районе разъезда Хребет петлю, второй бронепоезд чехов подбил паровоз «Грозного» двумя снарядами. Дальнейшее продвижение белых остановила лишь эстонская рота, переброшенная Пальвадре со станции Уржумка. Эта же рота спасла бронепоезд красных.

Одновременно разгорелся бой за село Сыростан. Чехи атаковали село от железной дороги, Миасский отряд наступал вдоль почтового тракта, а Чебаркульский казачий полк начал охватывать Сыростан с юга. Командир Белорецкого отряда И.Волков вспоминал: «...Натиск белочехов вынудил меня немедленно послать донесение в штаб. Вернувшись через полчаса, ординарец сообщил, что противник обошел нас, и хочет взять в кольцо. Видя такое положение, я немедленно послал два взвода пехоты и конную разведку под командой тов. Колесникова. Он отбросил кавалерию противника на правом фланге. Но примерно через час казаки снова повели атаку при усиленной поддержке пехоты белочехов и, сбив конную разведку Колесникова, начали теснить нас к селу Сыростан. На помощь Колесникову был брошен Тирлянский отряд, благодаря чему удалось отбросить противника. Но его превосходящие силы вынудили нас после восьмичасового боя отступить от станции Сыростан к станции Уржумка...». В бою Белорецко – Тирлянский отряд потерял 11 человек убитыми и несколько десятков раненными.

С потерей Сыростана группа Ритта еще больше нависла над правым флангом ударной группы белых, и Пальвадре мог этим воспользоваться, но миасские добровольцы, чехи и казаки не давали ему времени, обходя Уржумку с юга.

Большая часть отрядов Златоустовского фронта уже находилась на станции Уржумка в эшелонах и рвалась к родным заводам. Всего на Златоустовском направлении к этому моменту насчитывалось 3 281 штык, 101 сабля, 54 пулемета и три орудия. Между тем, по сведениям разведки красных, со стороны белых на Златоустовском направлении действовало до 1000 штыков и 500 сабель при 8 пулеметах и четырех артиллерийских орудиях.

Несмотря на перевес в силах, удерживать фронт красные не могли по причине низкого морально-психологического состояния. Один из первых исследователей гражданской войны Н.Какурин отмечал в этой связи, что: «...Златоусто-Челябинская группа...в начале июля исчезла, как организованное целое, распылившись на мелкие отряды...». Начальник Особого отдела Полевого штаба М.В.Морозов также вспоминал: «...Переброска отрядов на подавление мятежей подорвала его (фронта – А.З.) устойчивость, а гибель комиссара Малышева нанесла невосполнимый урон делу руководства фронтом. Дисциплина в войсках упала и началась неразбериха отступления...». Бросая на произвол судьбы эстонцев в Тургояке и Веселовскую группу, не слушая уже никаких приказов и уговоров, основные силы красных откатились непосредственно на станцию Златоуст. Сводка информационно-справочного отдела штаба фронта отмечала: «…Красноармейцы при штабе и армии Златоустовского фронта проявили в стычках со словаками нерешительность и растерянность, о чем свидетельствует их позорное бегство. Местность в смысле обороны в Златоусте благоприятная, но почему-то неиспользована для этой цели товарищами из штаба…». На Уржумке остался небольшой отряд под командованием Баранова, прикрывающий отход. Вечером 25 июня отряд был окружен на Уржумке, но сумел лесами уйти на Златоуст.

Житель Златоуста вспоминал: «...Красноармейцы собирались бежать из Златоуста еще после сражения на станции Уржумка, но так как отрядами фронтовиков были попорчены мелкие железнодорожные мосты, а чехословаки не наступали, то красноармейцы успокоились и оставались пока в городе...».

Но чехи и добровольцы приближались, Уржумка пала и «...с четырех часов дня 25 июня красноармейцы начали стягиваться к станции. Около десяти часов вечера послышалась орудийная пальба. Чехословаками было сделано несколько выстрелов через город по направлению к станции. Красноармейцы, не отвечая на выстрелы, спешно сели в вагоны и в беспорядке поехали по направлению к Уфе. Таким образом, Златоуст был очищен без боя и жертв...».

Сводка штаба чехословацкого корпуса сообщала: «...По только что полученным сведениям, в ночь с 25 на 26 июня сего года Златоуст занят нашими войсками без потерь. Красноармейцы сжигают свои эшелоны. Бронированный поезд противника во время бегства потерпел крушение...».

Начальником гарнизона города Златоуста был назначен военный приемщик Златоустовского завода полковник Б.В.Алексееев, комендантом – капитан Вейсберг. Сразу же под руководством Алексеева было начато формирование Златоустовского добровольческого полка. Штаб полка разместился в здании Технического училища, полковым адъютантом, или как мы говорим сейчас, начальником штаба полка был назначен прапорщик Кабанов. За две недели жители Златоуста пожертвовали на формирование полка 1500 рублей.

Эшелоны красных остановились 26 июня в Медведевке. Для того, чтобы затруднить белым преследование, мост через приток Ая между Златоустом и Медведевкой был разрушен. Между тем, утором 26 июня отряд эстонцев под общим командованием Толмачева вышел к Айскому мосту. Заняв мост, отряд в десять часов утра овладел станцией Тундуш и после короткого привала повел наступление по тракту на село Куваши.

Таким образом, железнодорожный путь был свободен лишь до Тундуша. Наступать на Бердяуш деморализованные отряды не могли, и Полевой штаб решил взорвать только что освобожденный мост в 30 сажен через Ай между Тундушем и Медведевкой. Помощник командующего Северо-Урало-Сибирским фронтом С.Белицкий, проводивший расследование «Златоустовской катастрофы», докладывал командующему фронтом Берзину: «...После этого, когда спереди и сзади пути были взорваны, группе отрядов оставалось только отойти по шоссе на Кусинский завод и сжечь имеющиеся у него несколько составов со снарядами, продовольствием и обмундированием. Особенно много погибло снарядов и сахару...».

Между тем, в тылу белых осталось сразу несколько групп красных.

Отряд Толмачева, находившийся на станции Тундуш, утром 26 июня услышал грохот со стороны Айского моста. Разведка, высланная к мосту, Айскому разъезду и Медведевке, доложила, что в Медведевке красных уже нет, а на Айском разъезде стоит эшелон с чехословаками. Узнав об этом, отряд эстонцев оставил Тундуш и отошел севернее железной дороги к реке Ай. Перейдя реку, красные на следующее утро пешим порядком прибыли на станцию Куса. Чехословаки соединились на линии железной дороги с саткинскими и бердяушскими повстанцами.

Юрюзанский отряд Просвирова, находившийся в Веселовке, насчитывал 120 штыков и имел шесть пулеметов. Потеряв связь с Полевым штабом, Просвиров сумел связаться с Верхнеуральским фронтом, и 29 июня получил приказ на отход в южном направлении, к Поляковке, где находился левый фланг Верхнеуральского фронта.

Отряд оставил Веселовку и двинулся на юг лесными дорогами через Семибратский рудник, но в ночь на 30 июня столкнулся у Семибратского кордона с казаками. Очевидец вспоминал: «...Бой был ожесточенный. Подобные бои не поддаются описанию. Дрались с неравным по численности противником. Ружейные выстрелы, пулеметная трескотня, лязг штыков, орудийные залпы слились в один гул. Ржание лошадей, стук телег, стоны раненных, крик пленных вторили шуму битвы...». Красные были рассеяны по лесу, утром Просвирову удалось собрать около ста человек. Стало очевидным, что к Поляковке пробиться не удается, к тому же, утром белые вновь атаковали юрюзанцев и отбросили их к Теребинской. Бросив обоз и раненных, движение с которыми через лес было затруднительно, красные, перевалив хребет Уреньга, двинулись через Тюлюк и Александровку в Юрюзань.

Наконец, в районе озера Тургояк осталась эстонская рота под командованием Ритта, Златоустовский, Уфимский, Белорецкий, Карабашский и Рождественский отряды, всего 270 штыков с тремя пулеметами. Приказ на отход получили в Тургояке лишь 26 июня, и о движении к Златоусту уже не могло быть и речи. Командование красных решило отходить на север через Таганайский горный узел, для чего был найден проводник из числа местных жителей.

Отряд Ритта двинулся в путь утром 27 июня. Боец эстонской роты А.Плукк вспоминал: «...Белые ждали нас в засаде до развилки, думая, что мы пойдем на север по большой дороге. (на Карабаш – А.З.) Мы же, по совету местных жителей свернули с большой дороги на зимнюю дорогу, ведущую через Таганайский горный хребет. Разведчики белых следили за нами, а когда увидели, что мы свернули с дороги, сообщили своим людям, которые вскоре бросились нам вдогонку. Но они опоздали, мы ушли далеко в горы. Быстро продвигаться можно было только по узкой горной дороге. Обойти же нас они не могли, этому мешал густой лес и гористая местность. Пять человек из саперной команды, идущей в арьергарде, отражали винтовочным огнем короткие нападения сзади...». Таким образом, эстонцы не пошли по дороге от Тургояка на Ново-Андреевскую и Ново-Тагильскую, где еще находились красные отряды, а повернули на запад, через Урал-тау и Таганай на Кусу. Оторвавшись от преследования, эстонцы в одной из башкирских деревень, разговаривая на родном языке, выдали себя за чехов и получили проводника до самого Нязепетровска.

В свою очередь, отряды красных, оборонявшие Ново-Андреевскую и Ново-Тагильскую, также ушли в лес, но в направлении Нижнего Уфалея, чтобы не переходить через труднодоступные Ицыл и Юрму. Участница этого перехода, Е.И.Кочкина вспоминала: «...Старичок-углежог взялся проводить нас через болота. Побросав все, что мешало движению, кроме оружия и патронов, мы двинулись в путь. Шли по пояс в воде, без пищи и сна. Только на пятые сутки, совершенно обессиленные, добрались до опушки леса и, едва ощутив под ногами твердую почву, тут же свалились. Спали все, не исключая и сторожевых постов, спали мертвецки...». 30 июня вышедшие из-под Тургояка отряды прибыли в Нижний Уфалей, и были включены в состав 2-го Горного полка.

Однако вернемся к 26 июня 1918 года. В этот день Саткинский отряд белых на станции Сулея соединился с отрядом, находившимся в Бердяуше, усилился артиллерией и начал наступление через Айлино на Верхние Киги. В течение пяти дней саткинцы очищали от мелких отрядов красных села Златоустовского уезда и заняли 30 июня Верхние Киги. Однако здесь отряд был контратакован красными, окружен и оставил село. Пополнившись из Сатки, добровольцы повторной атакой заняли Верхние Киги и Месягутово. 2 июля повстанцы доставили в Златоуст 250 пленных красноармейцев.

В руках красных в северной части Златоустовского уезда оставался теперь лишь Дуван.

Между тем, отряды бывшего Златоустовского фронта собрались в Кусе. Уже на рассвете 26 июня застава красных южнее Кусы была атакована белыми, но на этот раз обошлось без паники, отряд белых был атакован во фланг основными силами и отошел. Застава потеряла убитыми лишь одного человека.

Таблица 8

Наличие сил и средств на Златоустовском направлении на 27 июня 1918 года

Части и отряды	Силы и средства
Штыков	Пулеметов
Эстонский коммунистический батальон 7-й Уральский полк (Пермский отряд) Прочие отряды Красной гвардии	430 260 1500	17 2 7
Итого	2190	26

Однако оборонять Кусинский завод красные не собирались, и как только 28 июня был восстановлен железнодорожный мост, эшелоны, составленные из вагонов, находившихся на Западно-Уральской железной дороге, хлынули на Нязепетровск. Возглавлял отступающих Пермский отряд. Разведывательная сводка штаба Северо-Урало-Сибирского фронта от 28 июня сообщала: «...Чехи, силою 1000 штыков, восемь пулеметов, четыре орудия, 500 сабель, при поддержке бронепоезда, мятежников Саткинского завода и белогвардейцев Бердяуша, захватили район Бердяуш – Сатка – Златоуст...».

Между тем, 26 июня командующий Северо-Урало-Сибирским фронтом Р.Берзин направил под Нязепетровск своего помощника С.Белицкого. Вместе с Белицким отправился также отряд особого назначения под командованием Бахтина, сформированный в Перми и включавший 150 человек, два блиндированных поезда, шесть пулеметов и четыре трехдюймовые пушки. Кроме того, на этот же участок был направлен также прибывший из Перми отряд Жилина. Дневник штаба Северо-Урало-Сибирского фронта сообщал: «...Задача Белицкого и Жилина будет заключаться в том, чтобы:

Собрать в единое командование все находящиеся по линии Западно-Уральской железной дороги, в районе Нязепетровск – Бердяуш, отряды;
Очистить линию Западно-Уральской железной дороги и близлежащие заводы от контрреволюционеров;
Занять станцию Бердяуш и прочно укрепиться на ней;
Если чехи находятся вблизи, то отбросить их на Златоуст...».

28 июня Белицкий с отрядами Бахтина и Жилина прибыл в Нязепетровск. Ознакомившись с обстановкой, помощник командующего передал Берзину по прямому проводу: «...На фронте полный хаос...».

От Нязепетровска Белицкий в тот же день проехал до станции Ункурда. Впоследствии он докладывал Берзину: «...На станции Ункурда я встретил первый бегущий эшелон пермяков. Комиссар этого отряда товарищ Полушин был мною вызван для объяснений. Я ему задал вопросы: боеспособен ли его отряд и почему отряд был дважды пьян и зачем он везет с собою спирт. Товарищ Полушин ответил мне, что отряд не боеспособен, желает отправиться в тыл для доформирования, и вместе с тем, комиссар Полушин не дал достаточного объяснения по поводу полученной им контрибуции. (в Кусе – А.З.) На мое предложение повернуть эшелон обратно, он ответил отказом...». Тогда Белицкий приказал отряду Бахтина разоружить эшелон, но на предложение сдать оружие пермяки ответили огнем. В 10-минутной перестрелке с обеих сторон погиб один человек и восемь было ранено, после чего пермяки сдались. Обезоруженный Пермский отряд в том же эшелоне отправили в Екатеринбург.

После этого инцидента Белицкий направился на станцию Ургала, но у 391-й версты поезд помощника командующего остановился перед сожженным мостом. С другой стороны моста, по словам Белицкого: «...В затылок друг другу на протяжении шести верст стояли отступающие эшелоны Златоустовской группы. Возмущенные красноармейцы арестовали штаб и всех златоустовских руководителей. Урегулировать конфликт мне удалось только митингом. Обещая принять меры, я приказал освободить из вагонов арестованных и ждать результатов моего совещания с командованием отрядов...».

В результате совещания был вновь создан штаб Западно-Уральского участка Северо-Урало-Сибирского фронта. Военным руководителем участка был назначен Я.Пальвадре, военными комиссарами – Жилин и Бахтин.

Таблица 9

Дислокация отрядов Западно-Уральского участка

Дислокация	Отряды
Станция Ургала	Отряд особого назначения Бахтина Отряд железнодорожников Красноуфимский отряд
Станция Ункурда	Эстонский коммунистический батальон 1-й Белорецкий отряд
Станция Нязепетровск	Основная масса отрядов бывшего Златоустовского фронта для чистки и переформирования
Шоссе Нязепетровск - Уфалей	1-й Петроградский летучий отряд
Сожженный мост между станциями Ургала и Ункурда	Тобольский отряд Сарапульский отряд
Михайловский завод	Отряд Чесалина
Сергинский завод	Отряд Рыжева

29 июня в Бердяуш вступили чехословаки. Сводка штаба чехословацкого корпуса сообщала: «...Наши части заняли узловую станцию Бердяуш и станцию Кусинского завода, что на ветке Бердяуш – Екатеринбург. Противник отступил на станцию Мурсалимкино, попортив пути и мосты на Екатеринбургском направлении. Противника нет ближе 30 верст от наших передовых частей. Путь Златоуст и Бердяуш нами уже исправлен. Население, железнодорожники и фронтовики оказали нам самую энергичную поддержку...». Западно-Уральский участок красных теперь нависал над флангом чехов, и штаб фронта потребовал от Пальвадре, Жилина и Бахтина:

«...Немедленно сформировать штаб направления в составе начальника штаба, заведующих оперативной и разведывательной частями, заведующего связью и начальника снабжения...

Распределить силы согласно личных указаний, данных на месте товарищем Белицким. Цель – охрана всей линии путем эшелонирования и посылки небольших отрядов в сторону от железной дороги...

Ближайшей задачей отряда является захват Кусы и занятие Липовых гор, дабы угрожать железной дороге Тундуш – Златоуст. Общий план: захват Бердяуша и Кусинской платформы, и движением от Тундуша по шоссе – захват Златоуста...». Для обеспечения выполнения этой задачи и восполнения потерь под Златоустом на Западно-Уральское направление из Екатеринбурга 30 июня было дополнительно направлено 500 винтовок, 150 000 патронов, четыре пулемета Кольта и 500 ручных гранат.

Утром 30 июня отряд Бахтина, насчитывавший 50 штыков и 25 сабель, попытался при поддержке блиндированного поезда с двумя орудиями и бронеавтомобиля «Витязь» продвинуться от Ургалы к станции Злоказово. Однако у Злоказово около десяти часов утра, отряд был контратакован ротой чехословаков с орудием на бронированной платформе и сотней казаков Чебаркульского полка.

Бой продолжался в течение двух часов, бронеавтомобиль красных был подбит, но чехи прекратили атаки, и отошли к Кусинской платформе. Сводка красных сообщала: «...Развить достигнутый успех наш отряд не смог из-за отсутствия воды в паровозе и принужден был вернуться на станцию Ургалу...Необходимо отметить крайне враждебное отношение к нам местного населения, выразившееся в том, что путь отхода нашего отряда по железной дороге был забросан шпалами, которые приходилось убирать под огнем противника...». Чехословаки заняли станцию Злоказово, а 1 июля Пальвадре приказал отрядам отойти со станции Ургала еще севернее, на станцию Ункурда, ввиду угрозы охвата левого фланга красных.

Между тем, БОНВ на Южном Урале, несмотря на поражение под Златоустом, еще располагали значительным резервом. По данным Уфимского военного комиссариата, к 23 июня они насчитывали:

Таблица 10

Наличие сил и средств БОНВ на заводах Уфимской губернии на 23 июня 1918 года

Населенный пункт	Силы и средства
Штыков	Пулеметов	Орудий
Аша-Балашовский завод Миньярский завод Симский завод Тирлянский завод Белорецкий завод Богоявленский завод Стерлитамак	1000 2000 1000 2000 2000 2200 200	- - 33 - 6 60 4	3 2 4 - - 2 -
Итого	10400	103	11

Конечно, трудно гарантировать истинность этих данных, да и степень обученности дружинников известна. Нелегко объяснить и 33 пулемета на 1000 человек, и почему они находились на заводе, а не на фронте, но силы для сопротивления чехам были. Однако ничем значительным по линии Самаро-Златоустовской железной дороги они себя не проявили. Командующий Северо-Урало-Сибирским фронтом Берзин докладывал по этому поводу в Наркомвоен 1 июля: «...Положение на Урало-Сибирском фронте, ввиду бездействия Уфы осложняется, особенно после того, когда белогвардейцы в тылу между Уфой и Уржумкой захватили Бердяуш. На всем фронте чехи повели наступление. Требуются резервы и артиллерия...».

От Златоуста до Усть-Катава чехословаки проследовали эшелонами без боев, этот участок уже контролировался объединенным отрядом фронтовиков Сатки, Бакала и Рудничного под общим командованием поручика Тульникова и прапорщика Мурдасова. Сводка штаба чехословацкого корпуса от 30 июня сообщала: «...Западнее Златоуста нами занята станция Вязовая. Противник очистил деревню Александровку, что в 40 верстах северо-восточнее Златоуста и отступают по направлению на Большой Уфалей. В северо-западном направлении красноармейцы, сосредоточенные в деревне Месягутово, продолжают дальнейший отход на деревни Дуван и Тастуба...».

Таким образом, белые вышли к Усть-Катаву, где сильнопересеченная местность благоприятствовала обороне, так как железная дорога проходит между крутых сопок. Военный комиссар Усть-Катавского округа И.Тараев собирался отступать через Кропачево на Красноуфимск, однако по прямому проводу, якобы от самого Муравьева, командующего Восточным фронтом, поступил приказ об обороне Усть-Катава. Тараев вспоминал: «...Проведя мобилизацию в Усть-Катаве и мобилизовав всех фронтовиков, которые еще не были вооружены, я поехал в Сим. Там мы получили еще несколько ящиков винтовок, пулеметы, трехдюймовые снаряды, вооружили и обмундировали всех мобилизованных фронтовиков...». Всего, по словам Тараева, под Усть-Катав было собрано около 4000 штыков, четыре 76,2 мм пушки и одно горное орудие. Линия обороны красных была вытянута от разъезда Минка на север, к поселку Минка. У поселка находились Симский и Миньярский отряды, которые должны были предотвратить возможную фланговую атаку белоповстанцев со стороны Месягутово. На линии железной дороги оборонялся Усть-Катавский отряд в 150 штыков под командованием Е.И.Кондрина.

Устькатавцы заняли позицию там, где железная дорога входит в горное дефиле. Полотно здесь сжималось между рекой Юрюзань с юга и скалистым обрывом с севера.

4 июля с востока к дефиле подошел чехословацкий бронепоезд. Красные его обстреляли, и бронепоезд отошел. Участник того боя, И.Искра вспоминал: «...Через полчаса начались первые перебежки наступающих чехов, а затем они лавиной поползли вслед за своими пулеметами и кое-где чехи стали забираться и на косогор...». Флангового охвата красные не выдержали и к 17 часам отошли непосредственно к станции Усть-Катав. Около ста человек заняли позиции по склону горы Медведь, еще полсотни переправились через Юрюзань и расположились на подошве горы Крутушки, что обеспечивало фланговый обстрел. Наконец, на Могильной горе разместилось артиллерийское орудие красных и окопалось четыре роты мобилизованных устькатавцев, в основном – фронтовиков. Кроме того, красные имели на позициях пять пулеметов.

Вечером 4 июля чехословаки и Саткинский добровольческий отряд начали наступление на Усть-Катав. Чехи атаковали станцию с фронта, а Саткинский отряд обходил заводской поселок с юга. Фронтовики, мобилизованные красными, в бою практически не участвовали и огонь не вели. Искра вспоминал: «...Окрыленные изменой солдат в тылу боевого Кондринского отряда, чехи выкатили ближе ощетинившийся оружием бронепоезд, и он рывком, на всех парах, под градом пуль наших бойцов, ринулся вперед и проскочил зону красногвардейского отряда в устькатавскую котловину. Чехословаки заняли Пост-завод и станцию Усть-Катав, блокировав французский мост через реку Юрюзань и входили в поселок завода...».

Таким образом, оборона на высотах восточнее Усть-Катава теряла всякий смысл. Фронтовики перешли на сторону белых, Симский и Миньярский отряды от Минки двинулись к своим заводам, а Усть-Катавский отряд в наступивших сумерках ушел лесом в направлении деревни Серпиевка. У деревни Орловка красные спрятали артиллерийское орудие, а под Серпиевкой – два пулемета и большую часть патронов. Личный состав отряда ушел за полтора километра от Серпиевки к кордону лесника, перейдя на нелегальное положение.

Последняя попытка задержать чехов на пути к Уфе была предпринята у станции Кропачево, куда собрались отряды красных, подавлявшие восстания в Башкирии.

Таблица 11

Наличие сил и средств на станции Кропачево на 4 июля 1918 года

Отряды

Штыков

Дуванский отряд

Месягутовский отряд

Аркаульский отряд

Михайловский отряд

Тастубинский отряд

Леузинский отряд

125

Итого

Отряды заняли горное дефиле железной дороги между Кропачево и разъездом Яхино. Однако попытка создания нового фронта также не удалась. Чехословаки уже 4 июля атакой с ходу при поддержке бронепоезда сбили красных с позиций и очистили линию железной дороги. На станции Кропачево чехам досталось два вагона с военным имуществом и снаряжением, десять пулеметов и около 1000 винтовок.

Отряды красных откатились на станцию Ерал, откуда разошлись по родным селам. Почти все они были уничтожены повстанцами или самораспустились. Так, Месягутовский отряд под командованием Габова, возвращаясь в село, был окружен повстанцами и сложил оружие. Сам Габов застрелился, а около сорока красногвардейцев сдалось в плен. Пленных свозили в Златоуст. Только 2 июня повстанцами в городскую тюрьму было доставлено 250 красноармейцев.

Лишь Дуванский и Тастубинский отряды под общим командованием Рудакова добрались до родных домов, и Дуван продолжал оставаться последним островком Советской власти в Златоустовском уезде. Но существовал он недолго. 11 июля на Дуван со стороны Лемазов начал наступление добровольческий отряд Кобякова, из Улькундов двигался отряд штабс-капитана Жука, из Михайловки – отряд прапорщика Кузнецова. Дуванцы не принимая боя, начали отход на север через Метелево – Байки, для соединения с отрядами Борчанинова в Красноуфимском уезде.

Между тем, с захватом станции Вязовая чехи выходили к железной дороге, ведущей на Тирлянский и Белорецкий заводы через Юрюзань и Катав-Ивановск. Для устранения угрозы тылам Верхнеуральского фронта красных, из Белорецка к станции Запрудовка был направлен отряд в 600 штыков под командованием Ф.Сызранкина, а из Тирлянского – отряд в 100 штыков под командованием В.Творогова.

Когда Сызранкин прибыл в Запрудовку, белые были уже на станции Вязовая, но Юрюзань пока оставалась свободной и красные продвинулись туда. На станции в это время собрались отряды отошедшие со Златоустовского фронта – Просвирова, Тарасова и Подгорнова, всего около 1000 штыков.

Не зная общей обстановки на фронте, Сызранкин решил атаковать и занять станцию Вязовая. На совещании командного состава было решено, что отряд Тарасова обойдет Вязовую лесом и взорвет железнодорожный путь западнее станции, а отряды Сызранкина и Просвирова – атакуют Вязовую с востока. Отряд Творогова оставался в резерве. Однако, когда красные уже начали занимать исходное положение для наступления, изрядно сломленный неудачами и распропагандированный эсерами Юрюзанский отряд взбунтовался, занял Юрюзань и вытеснил красных за пределы поселка. 7 июля Сызранкин был вынужден атаковать уже не Вязовую, а саму Юрюзань с запада. Бой принес успех красным, и они заняли станцию. Однако, 8 июля на Юрюзань от Вязовой начали наступление уже чехословаки при поддержке блиндированного поезда.

Красные отошли по Белорецкой ветке на юг. Сызранкин вспоминал: «...Ночью мы снялись с места и стали отходить к Запрудовке, на пути отхода мы взорвали железнодорожный мост. Это затормозило наступление белых. У Запрудовки мы стали копать окопы в полный профиль, сооружать блиндажи, ставить заграждения, благо на станции было много проволоки. Бойцов у нас насчитывалось уже до 1000 человек. В отряд вливались разрозненные группы красных бойцов из-под Златоуста, с заводов западнее Усть-Катава...». Остатки отряда Просвирова также отошли к Катав-Ивановску, но на сутки раньше. На станции Запрудовка имущество было перегружено в вагоны с узкой колеей. У горы Машак Просвиров сделал остановку и выслал разведку к Тирлянскому заводу, которая доложила, что завод занят казаками. Тогда красные сожгли эшелон вместе с имуществом, и лесами, через Александровку, пошли в Белорецк. Несмотря на потери, большая часть отряда влилась в войска Верхнеуральского фронта.

Невзирая на бои севернее и южнее Самаро-Златоустовской железной дороги, чехословаки продолжали упорно двигаться на запад при активной поддержке местного населения. Сводка штаба Северо-Урало-Сибирского фронта констатировала в начале июля 1918 года: «...Среди населения прифронтовой полосы политическая работа не ведется, живут в страшной темноте, питаясь ложными слухами и страшно напуганы грабительскими наклонностями некоторых красноармейских частей...В то время, как наша армия не встречает никакого сочувствия и поддержки, для противника население делает все. Особенно помогает ему контрразведка. Мельчайшие подробности наших штабов, армии, тыла, противнику известны...».

Между тем, на фронте группы Чечека красные 3 июля оставили Уфу, и ушли на север, к Николо-Березовке. Штаб БОНВ Симского завода, узнав о поражении под Кропачево и падении Уфы, признал оборону завода бессмысленной. 4 июля красные оставили Сим, и разошлись по окрестным лесам. На следующий день белые заняли завод, при этом им досталось три артиллерийских орудия, 30 ящиков со снарядами и 18 пулеметов. В руках красных оставался лишь Миньярский завод, на который из Уфы было эвакуировано несколько тысяч винтовок, десятки пулеметов, несколько артиллерийских орудий, в том числе три горных. Однако оборонять Миньяр было некому, и оружие вывезли в лес. Так только на одной из пасек под Миньяром было спрятано свыше 200 винтовок, 40 ящиков с патронами, два горных орудия, 60 снарядов к ним, несколько пулеметов Кольта, ручные гранаты и пироксилиновые шашки. Красногвардейцы ушли в лес, организовав партизанский отряд, однако существовал он недолго. С.Пьянков вспоминал: «...Боевые операции не велись из-за боязни преследования жителей Миньяра, а бездействие привело к тому, что отряд развалился. Остались небольшие группы большевиков, которым нельзя было появляться в Миньяре...».

6 июля части группы Войцеховского соединились на станции Миньяр с частями группы Чечека. Был создан единый фронт от Волги до Дальнего Востока. Уинстон Черчилль вспоминал в 1932 году о том впечатлении, которое произвела столь быстрая победа на мировую общественность: «…Вся русская территория от реки Волги до Тихого океана, почти не меньшая по размерам, чем африканский континент, перешла, словно по мановению волшебной палочки под контроль союзников…».

Между тем, в июне 1918 года красные получили еще одно направление – Красноуфимское, причем, если главной действующей силой под Златоустом были чехословаки, то севернее боевые действия развернулись в результате серии крестьянских восстаний.

В Кунгурском уезде восстали крестьяне Сосновской, Березовской, Тазовской, Покровской, Ординской, Медянской, Опачевской и Шляпниковской волостей, в Красноуфимском уезде – Суксунской, Торговищенской и Сыринской волостей.

Главноуправляющий внутренними делами докладывал в Совет Временного Областного правительства Урала: «...Еще до занятия чехословацкими войсками и Народной армией города Екатеринбурга, Красноуфимский уезд был охвачен целым рядом народных восстаний против так называемой Советской власти. Но ввиду отдаленности фронта и несвоевременного оказания помощи восставшим, последние подавлялись с обычной в таких случаях жестокостью большевиков...». Поэтому гораздо опаснее для красных был сельскохозяйственный район южнее Красноуфимска, где восстание вспыхнуло практически повсеместно.

12 июня вооруженное выступление произошло в селе Большая Ока. 13 июня восставшие уничтожили совет в деревне Малоустинская и, узнав об этом, большевики из деревни Амерово бежали в Ново-Златоуст, туда же 14 июня собрались сторонники Советской власти из Поташей. Красные, имея всего около 20 штыков, сформировали Ново-Златоустовский отряд под командованием А.М.Бабушкина. Отряд вел разведку в направлении Большой Оки, не имея сил на что-либо большое. Одновременно, 13 июня, большевики добровольно передали власть в Ногушах вновь избранной волостной управе, которую возглавил бывший офицер Е.Матвеев, но с условием – не трогать бывших советских и партийных работников. Между тем в Емашах был сформирован военный штаб под руководством Ершова и Черепанова. По требованию штаба, 14 июня управа арестовала в Ногушах 56 человек, но по требованию общего собрания арестованных отпустили, и большая часть из них скрылась.

Повстанцы также не торопились с наступлением, занимая деревню Ильчигулово на половине пути от Оки до Ново-Златоуста. Блокировав красных, они к 16 июня фактически овладели всей южной частью Красноуфимского уезда.

16 июня, около 9 часов утра, повстанцы атаковали и Ново-Златоуст, охватив его с трех сторон. Не принимая боя, красные побежали на Старые Арти, и к вечеру 16 июня были уже там. Восставшие бегущих не преследовали.

Вечером 17 июня из Артинского завода в Старые Арти подошел отряд в 45 штыков под командованием Т.И.Шевалдина, а затем – отряд Саранинского завода. Общее командование отрядами принял Шевалдин. 18 июня отряд Шевалдина начал наступление на Ново-Златоуст и в тот же день занял село. Уже сюда из Саранинского завода прибыла рота под командованием Мартемьянова, и отряд красных на юге Красноуфимского уезда увеличился до 150 человек.

19 июня белоповстанцы попытались овладеть Ново-Златоустом, но были отбиты пулеметным огнем. Преследуя отступающих, красные заняли деревню Ильчигулово, где занялись грабежом. Оправившись, повстанцы вернулись, и красные начали вновь отходить к Ново-Златоусту. Бабушкин вспоминал: «...Отступая в поле уже по направлению Ново-Златоуста, нам не легко досталось наладить порядок отступления, где к паникерам пришлось применить приклады и другие меры. Наладив ответные залпы по противнику и пулеметные очереди, отряд в порядке отошел на исходные позиции...». Повстанцы вернулись в Ильчигулово.

Утром 20 июня командиры отрядов красных собрались для обсуждения дальнейших действий. В ходе совещания командиры Саранинского отряда заявили, что патронов в отряде недостаточно для ведения боевых действий, и начали отход на Старые Арти. Остальные были вынуждены потянуться вслед саранинцам.

В Старых Артях красные простояли до 23 июня, а затем вновь заняли Ново-Златоуст. Между тем севернее, в деревне Сажино появился повстанческий отряд под командованием Попова, угрожавший коммуникации Шевалдина на Красноуфимск. Поэтому, из Красноуфимска к Сажино был выслан отряд Анфалова в 48 штыков и отряд Нижне-Саранинского завода в 120 штыков под командованием Е.И.Тарасова. Заняв, после перестрелки, Сажино, отряды Анфалова и Тарасова соединились, пополнившись еще 32 штыками местных добровольцев. Кроме того, 17 июня из Мотовилихи для подавления восстаний в Красноуфимском уезде выступил отряд в 150 штыков под командованием А.Л.Борчанинова. Соединившись в Сажино с Анфаловым и Тарасовым, Борчанинов продвинулся к Ново-Златоусту, где находился отряд Шевалдина. Командование объединенным отрядом принял Борчанинов.

В ночь на 24 июня красные начали наступление от Ново-Златоуста на село Большая Ока. Мотовилихинский отряд двигался на левом фланге наступающих через деревню Амерово, главные силы шли по тракту через Ильчигулово, правофланговый отряд – через Могильниково. Таким образом, Большая Ока окружалась с трех сторон. Бабушкин вспоминал: «...Подступом к Большой Оке во многом нам способствовал чудный урожай ржаных хлебов, массивы которого достигали роста человека. В три часа утра 24 июня, со всех сторон, открыв неожиданный для противника сокрушительный винтовочный и пулеметный огонь, к четырем часам утра отряд без жертв занял село Большую Оку...».

Наведя «революционный порядок» в Большой Оке, утром 26 июня красные продолжили наступление. Мотовилихинский отряд занял Малую Оку и Малоустинское, таким образом, Борчанинов вышел своим правым флангом к реке Ай. Главные силы в это время заняли Бобино. На этих позициях красные заночевали и 27 июня двинулись на Емаши. Боец отряда Борчанинова, В.Шиляев, вспоминал: «...Емаши было занято белыми и хорошо защищено. Перед ним широко расстилалась открытая низкая местность, и попытки подойти к селу в лоб кончились неудачей: белые открывали с высоты у села пулеметный огонь. Мы двинулись в обход открытого места, без дороги...и нам удалось с рассветом подобраться к селу с той стороны, откуда нас неприятель меньше всего ждал. Его попытка быстро перестроиться и перетащить пулеметы на новые позиции успеха не имела. Едва только солнце появилось из-за горизонта, как наша кавалерия ворвалась в село...». К полудню красные полностью овладели Емашами. В занятых селах начала свою деятельность следственная комиссия Красноуфимского уездного революционного военного Совета под председательством Жарких.

Белоповстанцы оставили Ногуши и Корлыханово без боя, отойдя в Яныбаево. В Ногушах по уходу белых сформировался Ногушинский партизанский отряд из 200 человек под командованием П.С.Поспелова. Отряд присоединился к Борчанинову.

Отошедшие от Ногушей и Корлыханово белоповстанцы окопались у Черной горы и в Студеном логу.

Шиляев вспоминал: «...Началась настоящая позиционная война. Окопы были вырыты в две линии – одна на верхней грани возвышенности, другая – на склоне; во вторую линию мы спускались поздно вечером на всю ночь, а рано утром перебирались на верхнюю линию и там находились весь день...». В одну из ночей повстанцы попытались застать красных врасплох, но боевое охранение противника обнаружило, и после перестрелки восставшие отошли. В свою очередь, Борчанинов предпринял попытку наступления в направлении Златоуста через Белокатай. Красные заняли Яныбаево, но контратаками белых были оттуда выбиты. Кроме того, Борчанинов узнал о падении Златоуста и отказался от дальнейших попыток наступления на юг.

Положение временно стабилизировалось, сводный отряд Борчанинова занимал Емаши, Ногуши и Корлыханово, постепенно переформировываясь по ротной системе.

Таблица 17

Переформирование отряда Борчанинова

Прежнее наименование

Новое наименование

Командир

1-й Пермский отряд

Саранинский отряд

Ново-Златоустовский отряд

Артинский отряд

1-я рота

2-я рота

3-я рота

4-я рота

Дьяков

Нефедов

Куринов

Шевалдин

Кроме того, из Перми прибыло запрошенное Борчаниновым оружие: 500 винтовок, 500 000 патронов, 500 комплектов обмундирования и 76,2 мм пушка. Теперь Борчанинов удерживал у Емашей фронт, развернутый на юг, против белоповстанцев Златоустовского уезда. Для обеспечения коммуникаций отряда, в Ново-Златоусте находился отряд Бабушкина в 150 штыков, подавляющий вновь возникающие очаги недовольства.

Встревоженный слухами о падении Златоуста, Борчанинов запросил Екатеринбург об обстановке и 2 июля начальник штаба Северо-Урало-Сибирского фронта телеграфировал в ответ: «...Сообщаю, что Златоуст занят противником и наши отряды отошли на линию Западно-Уральской железной дороги и занимают позиции у станции Нязепетровск. Вам следует своим левым флангом выйти в связь с отрядами у Нязепетровска, тогда Вы будете всегда своевременно обо всем осведомлены. Военным руководителем отрядов назначен у Нязепетровска товарищ Пальвадре, которому и обращайтесь за ориентировкой, согласуя действия Вашего левого фланга с действиями его правого фланга...». Однако дотянуться своим левым флангом до Пальвадре Борчанинов не смог или не захотел, продолжая оперировать на севере Златоустовского и юге Красноуфимского уездов практически самостоятельно. Его левый фланг оставался в районе деревни Емаши, на расстоянии 60 километров от Нязепетровска, правый же упирался в обширный и почти не населенный лесной массив.

Между тем Берзин опасался, что с падением Уфы и соединением групп Войцеховского и Чечека станет возможным охват правого фланга Северо-Урало-Сибирского фронта в направлении: Бирск – Сарапул – Пермь или Бирск – Красноуфимск – Кунгур. Для устранения этой угрозы Берзин объединил отдельные отряды в Красноуфимском уезде и 11 июля 1918 года создал новое направление на шоссе Уфа - Кунгур, названное Красноуфимским. Военным руководителем направления был назначен А.Я.Угрюмов, военным комиссаром – А.Борчанинов. Разграничительной линией между Красноуфимским и Западно-Уральским направлениями устанавливались следующие пункты: Шайтанский завод – Бисерский завод – Нисибаш – Усть-Катав.

Таблица 18

Наличие сил и средств на Красноуфимском направлении на 10 июля 1918 года

Отряд (гарнизон)	Командир	Силы и средства
Штыков	Пулеметов
Пермский летучий отряд (1-я рота) Саранинский отряд (2-я рота) Артинский отряд (4-я рота) Поташкинский гарнизон Красноуфимский гарнизон	Дьяков Нефедов Шевалдин	120 200 180 130 100	2 1 1 - -
Итого		730	4

К 13 июля количество личного состава увеличилось до 1000 человек, при этом имелось 900 винтовок, 15 сабель, шесть пулеметов Максима, пять пулеметов Кольта и 70 000 патронов.

Борчанинов продолжал удерживать своим отрядом фронт на юге Красноуфимского уезда, но восстание вокруг отряда ширилось. Мелкие отряды белоповстанцев организовывались в Златоустовский уездный партизанский отряд под командованием подпоручика Рычагова, развернувший операции против Борчанинова.

12 июля, уничтожив 28 местных красногвардейцев, восстали жители Артинского завода. Со складов повстанцам досталось 300 винтовок и пулемет. 13 июля в пять часов утра белоповстанцы атаковали Старо-Белокатайское, но были отбиты. В тот же день добровольческий отряд подпоручика Рычагова атаковал и занял Большую Оку, однако контратакой красных был выбит и отошел к Метелинскому. Одновременно два конных отряда белоповстанцев по 100 человек каждый вышли к Емашам и начали окапываться в трех верстах от села. К 15 июля красные продолжали удерживать Емаши и Большую Оку.

17 июля красные покинули Бисертский завод. Красногвардеец П.Чеботаев вспоминал: «...На заводе гудки загудели. Кинулся в сельский Совет, а там уже народу полно, грузят повозки, коммунистам винтовки раздают. Получил и я винтовку, патроны. Узнал, что мы уходим из Бисерти, потому что белочехи станцию Дружинино заняли, и вот-вот будут здесь. Наш отряд, человек в 80, задержать их не мог. В отряде сутолока: то одно не готово, то другое...В полдень отряд погрузился на подводы и двинулся из Бисерти...». На самом деле, как было показано выше, чехами в Дружинино еще и не пахло. Бисерть занял партизанский отряд прапорщика М.Токарева всего в 30 человек. В поселке белые вооружили еще 75 человек, кроме того подошли Кленовская и Афанасьевская дружины. С этими силами Токарев нагнал Бисертский отряд красных на Красноуфимском тракте и полностью уничтожил.

21 июля в селе Ачит близ Красноуфимска восстали крестьяне, мобилизованные в Красную армию. Восстание это послужило сигналом к выступлению в прилегающих волостях: Афанасьевской, Быковской и Уткинской. Была организована Народная армия, мобилизации в которую подлежали все мужчины в возрасте до 45 лет. 23 июля повстанцы начали наступление от села Александровского на Красноуфимск, но были отбиты местным гарнизоном красных.

В сложившейся обстановке Борчанинов рисковал оказаться в окружении. Поэтому 28 июля командование Красноуфимским направлением приказало Борчанинову отступать на север, что он немедленно и выполнил.

Пройдя Новый Златоуст, отряд Борчанинова остановился на ночевку с 29 на 30 июля уже в Сажино. Утром красные собирались продолжать движение, но артинские рабочие уговорили Борчанинова атаковать по пути Артинский завод.

Уступив артинцам, Борчанинов утром 30 июля начал наступление на Арти, отправив на помощь Красноуфимску часть отряда под командованием Анфалова. Главные силы наступали на завод с юга через Старые Арти, одновременно, 3-я рота делала глубокий охват завода с востока для перехвата дороги на Михайловский завод. Остальные при поддержке артиллерийской батареи двигались на Артинский завод от Сажино, через Семенчихинскую гору. Бабушкин вспоминал: «...В нашей западной группе подразделений без преувеличения надо сказать, что большую и основную роль выполнила артиллерия. Наша батарея, развернувшись фронтом, двигалась на одной линии с пехотой, и мы под визгом пуль противника поставили два 76 мм орудия в рожь на склоне Семенчихинской горы к поселку Артинскому...». Батарея повела обстрел заводского поселка с дистанции четыре версты. Под прикрытием ее огня красные ворвались в Арти, и повстанцы бежали по дороге в Михайловский завод. Обходящая группа красных с опозданием вышла на тракт и успела захватить лишь один грузовой автомобиль.

Заночевав в Артях, Борчанинов утром 31 июля двинулся в Красноуфимск, оставив заслон на линии сел Юва – Манчаж – Азигулова.

Выйдя к Красноуфимску, отряд Борчанинова стабилизировал обстановку вокруг города, а затем повел наступление на Ачит и после упорного боя занял село.

Потери красных при этом составили одного человека убитым и двух – ранеными. Из числа захваченных в плен повстанцев было расстреляно 19 человек. В дальнейшем красные заняли Быково, Ключи и Иргинск, восстановив связь с Кунгуром.Уцелевшие повстанцы отошли на восток до села Гробовское, а затем соединились с белыми. В дальнейшем из повстанцев в Нижне-Сергинском заводе был сформирован 1-й Красноуфимский добровольческий батальон из шести рот, насчитывающий около 1000 человек. Одновременно был создан 1-й Красноуфимский добровольческий эскадрон в 100 всадников под командованием прапорщика Козьминых, и Красноуфимская инженерная команда в 50 саперов под командованием поручика Козьминых.

Прапорщик Козьминых впоследствии писал: «...Вышеупомянутые части смогли образоваться лишь при участии и широкой помощи общества, не только продовольственной, но и деньгами...».

Таким образом, в конце июля к востоку и юго-востоку от Красноуфимска образовался новый участок фронта, примкнувший северным флангом к Кунгурскому направлению.

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter

Развитие боевых действий западнее Челябинска

Это заготовка справочного материала

Сообщить об ошибке