Экономика, торговля и национализация в Миассе, в 1919 году

Начиная с 1918 года исполкомом первого Миасского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов был национализирован ряд предприятий города. Так, в конце 1919—начале 1920 года были национализированы лесопильные заводы Шеломова и Подкорытова, кирпичный завод Петрова, известковые и мраморные копи, Москайский железный рудник, мыловаренный завод Русина, дрожжевой завод и другие.

Единственным крупным предприятием в уезде оставался Миасский напилочный завод. В ноябре 1919 года на заводе работало более 600 человек, месячная производительность при работе в две смены составляла 6 тысяч напильников разных сортов. В его распоряжение был передан чугунолитейный завод Шеломова.

Городская типография (принадлежащая ранее Перфильеву), на которой работало около 40 человек, выпускала в день до 15 тысяч оттисков.

В уезде действовало 6 кожзаводов, самыми крупными из которых были расположенные в Миассе кожзавод, принадлежавший ранее Журавлеву, и овчинно-шубный завод (бывшее предприятие Елыкова), кроме того, работали сапожные, починочная, шорная, заготовочная мастерские.

Была развернута добыча извести, мрамора и других полезных ископаемых. В начале 1920 года добыча золота и золотосодержащих руд велась двумя фабриками с одним двигателем, где трудилось всего 27 человек-старателей.

На ноябрь 1919 года в уезде было два лесопильных завода, столярная мастерская, артель подеревщиков и кузнецов. Из мастерских, занимавшихся обработкой металлов, в городе существовали слесарная, слесарно-механическая и по изготовлению лопат. Работали в уезде девять мельниц, из них в Миассе и прилегающем районе — мельницы, принадлежащие ранее Дунаеву, Россомахину, Поликарпову и Медведеву.

Кроме того, в городе было четыре швейные мастерские.

Все эти предприятия, за исключением МНЗ, управлявшегося непосредст¬венно из центра, и типографии, находившейся в ведении Губсовнархоза, были переданы УСНХ (уездный совет народного хозяйства).

Нехватка кадров, нехватка опыта, сырья и топлива

Предприятия переходили из одного подотдела в другой. Кроме того, работе мешало существование нескольких органов управления хозяйством: некоторые мастерские и заводы находились в руках уполномоченного армией. Например, в его ведении был овчинношубный завод Елыкова. Как сообщал в своем докладе председатель УСНХ, завод пришел в катастрофическое состояние, не принимались меры к снабжению его топливом, сырьем. В январе 1920 года он был переведен в ведение СНХ (Совет народного хозяйства) без сырья, без топлива. Работавшие на нем 70 человек были вынуждены бездействовать из-за нехватки сырья и топлива.

Не хватало специалистов для работы в самом совете

Председатель Миасского УСНХ неоднократно докладывал, что «инженеров нет ни одного на весь район. На все отделы имеется лишь один бухгалтер, перегруженный работой, нет счетоводов и даже опытных переписчиков, которые могли бы выполнять возложенные на них работы более или менее самостоятельно. В результате отсутствует правильный учет рабочих, сильно распыленных.

Полностью отсутствуют рабочие-специалисты: слесари, токари, литейщики и др, Нет даже толковых людей, которым можно было бы поручить дело с надеждой, что таковое будет выполнено по заданиям строительства Республики».

Кустари в свою очередь обязаны были всю продукцию сдавать в соответствующие отделы УСНХ, устанавливавшему и размеры производства.

Немало трудностей возникало в работе местной промышленности. Предприятия, находившиеся в ведении УСНХ, были небольшими. Многие из них бездействовали из-за нехватки сырья и топлива. Из мастерских, в частности занимавшихся ремонтом сельхозмашин, белые вывезли все оборудование. Ряд зданий, необходимых для промышленных целей, был занят войсками и приведен в полную негодность. На ряде производств широко применялась поденная работа. В страду численность рабочих резко снижалась. Многие возчики во время сенокоса занимались только работой на себя, что вызвало необходимость введения гужевой повинности.

Для подъема промышленности района к работе привлекли воинские части. Для чего было создано военно-промышленное бюро, куда входили представители военных, УСНХ, профсоюзов и других организаций.

С лиц, совершивших прогулы без уважительных причин, согласно декрету СНК (совет народных комиссаров)вычиталось от 16 до 60% жалованья и одновременно пропущенные часы отрабатывались по праздникам. Лиц, прогулявших более трех дней, немедленно передавали дисциплинарному суду, заносили на черную доску, критиковали в печати. Премирование всего предприятия зависело от того, есть или нет на предприятии прогульщики.

Квалифицированные рабочие с неохотой шли в мастерские. Так, при организации сапожной мастерской пришлось столкнуться с тем, что квалифицированные сапожники не желали работать за тарифную плату, предпочитая трудиться на дому и продавать свою продукцию по ценам выше установленных им в принудительном порядке. Дело доходило до конфискации инструмента.

Экономика впадает в ступор, отток рабочей силы

В декабре 1921 года в ведении Упромбюро находились следующие национализированные предприятия: девять мельниц, шесть кожзаводов, овчинно-шубный и мыловаренный заводы, известковая копь, типография, слесарно-кузнечная мастерская, кирпичный завод. Из них бездействовали: кирпичный завод (нет топлива), мельницы, бывшие Россомахина и Поликарпова (нет помола), известковые копи (нет топлива), мыловаренный завод (нет сырья), мелкие кожзаводы бездействовали, так как все кожи вырабатывались на более крупном заводе уезда — бывшем заводе Журавлева; на овчинно-шубном заводе и в слесарно-кузнечной мастерской Звездина выработка продукции осуществлялась по договору.

Наблюдалось массовое увольнение рабочих и служащих по сокращению штатов. Сумма выдаваемого месячного пособия для безработных составляла суточный или двухдневный минимум. Многие уволенные уехали в Сибирь или на Челябинские угольные копи. Население Миасса резко сократилось: если по переписи 1920 года в городе проживало 23727 человек, то в 1923 году — 17624.

В ноябре в Миассе открылась товарообменная лавка, где производился обмен разных товаров и материалов на необходимое Упромбюро продовольствие: пшеницу, рожь, мясо, сало, масло и т. п. Для товарообмена использовались в основном кожматериалы, продукты химического производства (мыло, деготь, смола, колесная мазь) и часть текстильных изделий. Фонд этот образовался из отчисления в губернском масштабе, а также из предметов и изделий своего производства. Государство поощряло за счет премиального фонда крестьян, сдающих излишки в товарообмен: товары отпускались им ниже рыночных цен. Наблюдалось значительное развитие торговли. Разрешено было открыть еженедельные базары в районах.

Рабочие потянулись к огородничеству и пригородному земледелию для получения продовольствия.

Новая Экономическая Политика

• Красный обоз - отправка зерна государству, 1929 год Красный обоз - отправка зерна государству, 1929 год
• Торгующие мешочники Торгующие мешочники
• Первые нэпманы Первые нэпманы
• Плакат призывающий на борьбу с прогульщиками Плакат призывающий на борьбу с прогульщиками
•  

14 марта 1921 года X съездом РКП(б), провозгласил Новую экономическую политику. Её суть — допущение рыночных отношений. Нэп рассматривался как временная политика, направленная на создание условий для социализма.

К сожалению, в Миассе, в первые годы, не произошло быстрого роста экономики, как это наблюдалось в других регионах.

Переход к новым условиям хозяйствования осуществлялся в чрезвычайно сложных условиях: голод, разруха, разгул бандитизма, стихийные восстания на местах против новой власти. Велика была смертность населения от голода и болезней. Количество рабочих на предприятиях резко сокращалось, но работы не хватало даже на тех, кто оставался. Многие предприятия из-за нехватки топлива, сырья закрывались.

Тем не менее, развивалось кустарное производство в деревоотделочной отрасли и в металлообработке. Упромбюро заключило ряд договоров на выработку различных видов продукции (клея, доделки кож, изготовление ведер и др.). Оно выдавало сырье, оказывало содействие в приобретении дров, а кустари выплачивали в Упромбюро определенный процент продукции и денег. Преимущественным правом на получение подрядов пользовались артели кустарей.

К январю 1922 года исполком выдал 126 разрешений на право открытия торговых и промышленных предприятий, из них 25 в закрытых помещениях. Это кузнечные, кожевенные, пимокатные, малярные, починочные мастерские, парикмахерские, фотографии, хлебопекарни и комиссионные бюро.

Широко распространилась сдача в аренду государственных предприятий. С заявлениями на аренду обращались как отдельные лица, в том числе и бывшие владельцы предприятий, так и артели и группы лиц. При заключе¬нии договоров преимущество отдавалось кооперативным организациям. Арендная плата выплачивалась главным образом натурой. Некоторые пред¬приятия использовали государственное сырье. К 1922 году в аренду были сданы шесть мельниц с выплатой аренды мукой. Были переданы бывшим владельцам кожзаводы Медведева в Тургояке, Спирина, Бородина в Коробковке и Карасинской трудартели.

Несмотря на принимаемые меры состояние промышленности в уезде оставалось сложным. Это относится и к Миасскому напилочному заводу. На самом крупном предприятии уезда работали 1000 человек и 500 трудились на перевозке горючего материала в связи с переходом в ведение заводоуправления бывшего Райлескома. В управление МНЗ входили напилочный завод, торфяники с силовой станцией и лесная контора. Напилочный завод состоял из главного основного производства с кузнечным, точильным, насекальным и закалочно-укупорочным отделениями. Положение на заводе сложилось тяжелое: он не выполнял плановые задания, низка была производительная дисциплина. В 1922 году выпуск продукции на МНЗ составил 88% по отношению к 1921 году (в последующие два года этот показатель был еще ниже).

К 1922 году довоенного уровня производства достигли только кожзавод Журавлева и типография № 3. Особенно хорошо работала типография: так, в декабре 1921 года производственная смета наборного отделения была выполнена вместо требуемых семи человек шестью, печатного отделения — вместо пяти человек четырьмя, переплетного — вместо трех двумя, из которых один работал лишь 13 дней в месяц. Индивидуальная выработка рабочих достигла 157%.

Всего в уезде работало 626 промышленных заведений, на которых было занято 3579 рабочих. По абсолютной численности это меньше, чем в других уездах Уральской области, но по концентрации производства в расчете на территорию и на душу населения уезд стоял впереди многих других (из 24 уездов — восьмой). Наиболее развита была кожевенная промышленность (7-е место в Уральской области по числу предприятий и 10-е — по числу рабочих) и производство изделий из дерева (4-е место по количеству предприятий и 10-е — по числу рабочих).

Ситуация начала стабилизироваться после 1923 года, когда был преодолен голод.

Мешочники

По данным Наркомпрода, среди субъектов народного хозяйства самыми активными участниками товарооборота стали «мешочники, главным образом мешочники-спекулянты». Толпы нелегальных снабженцев двинулись в Челябинскую губернию, в Сибирь, в Ташкент. В Совнарком одна за другой поступали телеграммы с сообщениями о новом массовом подъеме «ходаческой опасности» (термин из времен гражданской войны).

Здесь можно провести прямую аналогию с «челноками» начала 90-ых, заработавших первоначальный капитал для открытия своего дела. Капиталы мешочников стали вливаться в сферу легализованной в период нэпа торговли. Отличие челноков от мешочников только в том, что товар везется не из другого региона, а из другой страны

В начальный период нэпа власти пытаются возвратиться к политике ужесточения мероприятий в отношении рынка. Думается, продовольственники по привычке восприняли новую экономическую политику как очередное и кратковременное введение «льготничества».

Крестьяне предпочли обменивать продукты не в государствленных потребительских лавках, а у мешочников. Один из руководителей кооперации М. Хейсин писал в 1921 г.: «Мешочник — хозяин своего товара, он его менял, перепродавал, комбинировал и вовремя, с необходимыми товарами являлся владельцу хлебных излишков. И пока кооперация пыжится над одной какой-нибудь товарной ценностью вроде мануфактуры, вольный добытчик хлеба переделывает в товар, который находил применение в данном месте.

Вводятся запреты для «мешочников» на передвижения на дальние расстояния, государственным органам запрещается выдавать любые разрешения на поездки в указанные регионы. Постепенно при переходе к нэпу Советское государство вынуждено было идти на уступки вольному рынку. Рабочим и служащим разрешили создавать добровольные потребительские общества (ДПО). Представители этих самодеятельных кооперативов получили право обменивать в деревнях «натурализованную» зарплату — сапоги, галоши, ситец — на муку.

Между тем и в 1922—1923 гг. нелегальные снабжение и торговля получали широкое распространение в тех районах, в которых крестьяне не выполняли продналога. В этот период, в частности, сибирских крестьян обложили весьма обременительным налогом; в итоге, чтобы иметь хоть какой-то доход от собранного урожая, они продавали продукты мешочникам. В ответ на это Совнарком в августе 1922 г. распорядился «закрыть рынки» и выставить заградительные отряды в тех местах, где не удавалось собрать налог. Недоимщиков подвергали репрессиям: революционные трибуналы работали с большой нагрузкой.

Мешочничество изжило себя к середине 1920-х гг., когда развились более совершенные формы товарооборот, были налажены снабженческие и распределительные структуры. Процесс эволюции мешочничества в легальную частную торговлю протекал довольно быстро. Город, который несколько лет тому назад являл собой ряд пустых улиц с закрытыми дверями лавок, словно ожил. На каждом углу открывались лавки, везде запестрели вывески». Такое оживление предпринимательской активности стало возможным в результате накопления спекулянтами более или менее значительных (для своего времени) товарных и денежных запасов. Достаточно было их только легализовать.

Окончание и итоги НЭПа

По воспоминаниям современников, уровень жизни в Миассе, во времена НЭПа был один самых высоких, начиная с 1919 года и до начала 50-ых годов, хотя и не достиг дореволюционных показателей. Не все слои населения почувствовали улучшения благосостояния, так например зарплаты работников государственных не поспевал за ценами на продовольствие и топливо.

По данным, опубликованным в «Красной Башкирии» летом 1927 г., затраты на продукты питания составляли в рабочем бюджете 55%, но при этом, за исключением хлеба, основные продукты покупались рабочими у частных торговцев (85% потребляемого картофеля, 83% яиц, 75% овощей, 60% мяса). «Нигде, - констатировалось в газетной статье, - позиции кооперации так не слабы, как на продуктовом рынке. И нигде так не переплачивает рабочий, как в провинциальных, да «охотных рядах». Признавалось, что в государственно-кооперативной торговле «велик разрыв между заготовительными и продажными ценами», что бьёт по карману рабочего.

Зимой на рабочем бюджете негативно сказывались затраты на отопление жилья, поскольку, в силу слабости государственной и кооперативной торговли, на дровяном рынке (а отопление осуществлялось исключительно дровами) безраздельно господствовал частник, произвольно увеличивавший цены .

Подобные оптимистические заверения вряд ли препятствовали дальнейшему росту критических настроений в рабочей среде. Косвенным доказательством этого может служить признание редакции газеты «Челябинский рабочий», что количество писем отрицательного содержания, поступивших к ним в 1927 г. от «рабочих-производственников», более чем в 2,5 раза превысило число писем «о хорошей жизни».

Резкое ухудшение снабжения населения продовольствием и промышленными товарами в городах Южного Урала зимой-весной 1927 - 1928 гг. мало освещалось в печати.

Официально Новая Экономическая Политика была полностью свернута к 1930 году, фактически же сокращение частной коммерции началось годом раньше.

Миасс вступал в тридцатые годы…

Использованы материалы: архивы газет «Челябинский Рабочий», «Красная Башкирия». Архивы ЦДООСО. Невраев . Промышленность Миасского уезда 1919-1922 гг. Материалы Центрально областной библиотеки.